– Да, это так, у меня пять дочерей брачного возраста, – недовольно пробурчал Маклауд. – Мариоте семнадцать, Аделе шестнадцать, Мауре пятнадцать, а Кейт четырнадцать. Поскольку девушкам можно выходить замуж с тринадцати лет, все пять – невесты.
– Тогда, без сомнения, вы будете рады, если я сниму с вас ответственность за одну из них.
– Я, может, и да, но первой должна стать старшая – Кристина.
Тэм наполнил сосуды для омовения рук, и Кристина сделала младшим девочкам знак вымыть пальчики. Потом она обернулась и увидела, что Гектор Рейганох недовольно хмурится, упрямо насупив брови. Чтобы удержать его от необдуманных слов, которые могли бы разгневать Маклауда и испортить всем ужин, она поспешно сказала:
– Сэр, мой отец верит, что для младшей дочери выходить замуж раньше старшей – плохая примета. Думаю, вы понимаете. Многие жители Островов думают так же.
– Ради Бога, Маклауд, – произнес Гектор, – я никогда бы не подумал, что вы суеверны.
– И не думайте, сэр, не надо, – сказала леди Юфимия, бросив быстрый взгляд на Маклауда. – Видите ли, мой брат гордится своим знанием жизни и своей мудростью, так что не пытайтесь его переубедить. Если он сказал, что вам лучше сделать предложение Кристине, то так тому и быть. Наша Кристина очень хорошая девушка и очень добрая, поэтому прислушайтесь к моему брату, сэр. Мариота слишком себялюбива и слишком вспыльчива, чтобы составить хорошую партию.
– Хватит, Юфимия, – отрезал Маклауд. – Тебя не просили критиковать девочку.
– Нет, Мердок, конечно же, нет. Да я и не думала ее критиковать!
Кристина увидела, как Гектор прищурился, и догадалась, что он уже не рассчитывает на поддержку со стороны Юфимии. Рейганох видел достаточно зависимых женщин в своей жизни, чтобы распознать одну из них в Юфимии и понять, что она слишком боится за свой покой и безопасность, которые находились в руках Маклауда.
Но вслед за тем она заметила, что на красивом лице Гектора отразилась нерешительность. Насколько она знала, еще недавно этот человек не собирался ни на ком жениться – пока не вошел в этот зал. Но одного взгляда Мариоты было достаточно, чтобы склонить чашу весов в нужную сторону.
Желая объяснить суть вещей до того, как Маклауд решительно откажет гостю и тем самым нанесет ему тяжкое оскорбление, она вмешалась:
– Я полагаю, что моим отцом движет не простое суеверие, а опасение, что в случае брака младшей дочери раньше старшей на весь род Маклаудов падет проклятие.
– Ради Бога, лети Кристина, так это же и есть суеверие!
– Позвольте с вами не согласиться, сэр. Суеверный человек воистину верит в приметы. Мой же отец желает обезопасить себя, чтобы, если вдруг беды обрушатся на наш клан, окружающие не сочли, что это его вина.
Гектор оценивающе посмотрел на нее.
– Думаю, вам следовало бы встретиться с моим братом. Он любит играть словами, я же – нет.
Маклауд был готов взорваться. Хмурясь, он сказал:
– Поскольку ваш брат уже женат, вам не стоит представлять его Кристине. Так же как не стоит продолжать обсуждать эту тему, если вы не желаете сами жениться на ней.
– Возможно, отец, вы и Гектор Рейганох предпочли бы поужинать во внутренних покоях, где сможете обсудить дела, – предположила Кристина. – Я обещала детям, что сегодня мы будем ужинать в большом зале: на улице такая гроза…
Словно в подтверждение ее слов, стены замка потряс очередной страшный удар грома, и Сидони взвизгнула.
– Мы все поедим здесь, – решил Маклауд. – Нам нет нужды говорить наедине, ведь я уже все решил и никто не сможет изменить мое решение.
Гектор Рейганох улыбнулся:
– При всем моем уважении, сэр, мы еще посмотрим. Сыны Гиллиана не склонны сгибаться или уклоняться от цели.
– Ну что ж, а мы, Маклауды, всегда себе на уме. Советую запомнить!
Кристина снова вздохнула, предвидя долгий и неспокойный ужин.
Глава 2
Пока все занимали места за столом, гроза разразилась с новой силой. Испугавшись сильного раската грома, маленькая Сорча оступилась. Она не упала, но ударила колено о ножку стола.
– Поцелуй большой палец, детка, – скомандовал Маклауд, – боль и утихнет.
Девочка повиновалась, а Кристина заметила, что Гектор пытается скрыть улыбку. Он явно считал всевозможные суеверия глупостями. Подавив приступ раздражения, девушка оглядела стол и убедилась, что сестры стоят спокойно, ожидая, пока отец прочтет молитву.
Гроза ярилась все сильнее. Вспышки молний озаряли сводчатый зал, и удары грома потрясали стены замка, так что присутствующие мало что расслышали из молитвы. Закончив суровым «Аминь», Маклауд дал всем знак садиться.
Сев, Изобел встряхнула льняными косами и громко спросила Гектора Рейганоха:
– Почему вы выехали из дома в такую непогоду, сэр, если вы согласны с моим отцом, что это опасно?
Кристине тоже было интересно, но она никогда не забывала о правилах приличия, поэтому, подождав, пока утихнет очередной раскат, девушка сказала:
– Вежливые люди не задают своим гостям таких вопросов, Изобел. Пожалуйста, займись ужином и позволь джентльмену насладиться пищей в тишине.
– Но как же мне узнавать новое, если спрашивать нельзя?
– Не забывайся, детка, – сказал Маклауд.
Зная, что Гектор Рейганох смотрит на нее с любопытством, Кристина продолжила:
– Мы можем обсудить это позже, если ты захочешь, Изобел. А сейчас скажи Тэму, что тебе положить с блюда.
Вздохнув, Изобел умолкла.
Метнув на нее строгий взгляд, Маклауд произнес:
– Мы не желаем больше слышать ни тебя, ни остальных. Однако дитя задало хороший вопрос, – добавил он, испытующе глядя на Гектора. – Только послушайте, какая гроза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94