– Я рада, что окружающие ничего о ней не знали, – сказала Кристина.
– Да, – согласился Гектор, – не стоило выносить сор из избы.
Кристина прищурилась:
– Так ты думаешь, это хорошо, что она умерла?
– Я не говорил ничего подобного, – твердо ответил Гектор. – Смерть Мариоты – настоящая трагедия, дорогая, и мы запомним ее молодой и прекрасной. Возможно, трубадуры сложат о ней баллады, и барды станут повторять рассказ о ее смелом самопожертвовании. Как бы ей было приятно знать об этом!
Кристина молчала. Ей не хотелось рассуждать на эту тему, но она не могла смириться, что муж не знает правды.
– Я хочу тебе кое-что сказать, – заявила Кристина. Он молча ждал.
– На самом деле Мариота не совершала благородного поступка. Я думаю… – Ей было трудно говорить, но она сделала над собой усилие. – Я думаю, она и здесь думала только о себе, потому что я почти уверена – Мариота не пыталась помочь Изобел. Она пыталась перелезть через нее, и я чуть не уронила их обеих. Если бы она не упала…
– Не надо сейчас думать об этом, – перебил Гектор, привлекая ее к себе. Его тело было надежным и теплым. – Ты запомнишь ее веселой и смеющейся. И все остальные запомнят ее такой.
– Ты ведь не расскажешь Изобел об этом? Думаю, ей лучше верить, что Мариота пыталась ее спасти.
– Не скажу, – с уверенностью сказал Гектор, но насмешливые нотки в его голосе заставили ее снова посмотреть в глаза мужу.
– Это не смешно.
– Не смешно, девочка, но ты должна была понять, что Изобел знает некоторые вещи лучше, чем все мы, вместе взятые, и о Мариоте она тоже знала немало.
– Изобел осознает, что произошло?
– Конечно. Мариота же именно по ней лезла. Но Изобел просила не говорить тебе. Она сочла, что это тебе лучше верить в самопожертвование Мариоты.
– Я должна была понять, – улыбнулась Кристина, придвигаясь ближе. – Как-то она мне сказала, что я всегда стараюсь ни от кого не зависеть. Изобел снова была права. Я никогда прежде не верила, что могу на кого-то положиться, и я до сих пор не могу полностью доверять другим. Но я учусь, благодаря тебе, Майри и Изобел.
– Я знаю, как тебе трудно было доверить мне в одиночку вытянуть Изобел.
– Да, но я понимала, что в твоих руках она будет в большей безопасности, чем в моих. Думаю, когда я увидела падение Мариоты, я совсем потеряла голову, но вообще-то я поняла, что мы с Изобел спасемся, когда ты упал на меня. Я просто не могла… от потрясения… – Он молчал, она сделала глубокий вздох и продолжила: – Но когда ты вытащил ее и обнял, я поняла, что она почувствовала себя в безопасности. Я всегда чувствую это, когда ты обнимаешь меня. Любой человек почувствовал бы то же самое.
– Главное, чтобы это чувствовала ты, – прошептал он.
Огонь уютно потрескивал, и воздух в комнате нагрелся. Кристина тоже согрелась. Ее левая рука лежала на мощном бедре мужа, голова покоилась на его мускулистой груди. Прикосновение его руки было таким нежным, таким нужным… Она слышала ровное и сильное биение его сердца. Ее жизнь наполнялась смыслом.
Ему тоже не нужны были слова. Он поигрывал ее локоном, выбившимся из-под чепца. Он пощекотал ей шею, и она подняла голову, призывно глядя на него.
Он с готовностью поцеловал ее, но хотя она сразу ответила на поцелуй, он оказался легким и дразнящим. Глаза мужчины засверкали, и Кристина поняла, что он чувствует то же, что и она, но сдерживается из уважения к ее потере.
– С моей стороны, должно быть, дурно иметь подобные мысли сейчас, когда внизу лежит мертвая Мариота? – прошептала Кристина.
– Нет, дорогая, это естественно. Подобное случается в такие минуты со многими. Смерть часто призывает нас к созданию новой жизни.
– И ты будешь любить меня? Он улыбнулся:
– Если хочешь – с радостью. Послать за Броной, чтобы помогла тебе раздеться?
Мысль об этом заставила Кристину покраснеть.
– Мне не нужна Брона, но мы можем послать за горячей водой, чтобы умыться. Впрочем, – с сожалением добавила она, – очевидно, нам следует дождаться, пока принесут ужин.
– И вовсе не следует ничего дожидаться, – сказал Гектор. – Я вполне сойду за камеристку, верно?
Она улыбнулась:
– Верно.
– Не двигайся, – скомандовал он, поднимаясь, – я сейчас вернусь.
С этими словами он подошел к двери, распахнул ее и крикнул слугу. Когда тот пришел, Гектор приказал ему не давать ужину остыть в течение часа и потом принести его, не забыв постучаться. Затем, закрыв дверь и задвинув засов, он нетерпеливо обернулся к жене.
– Иди же сюда, – сказал он.
– У огня теплее, – отозвалась Кристина. Она удивилась звуку собственного голоса – низкому, грудному и хрипловатому. У нее пересохли губы, и она облизала их.
Не сводя с нее глаз, Гектор медленно подошел ближе. Его близость заставила ее тело петь. Он остановился, посмотрел на нее сверху вниз и сказал:
– Хорошая жена слушается своего мужа.
– Да, но ведь здесь теплее.
Он протянул ей руку и помог встать.
– Повернись, – приказал он.
Она обернулась и вздрогнула, почувствовав его пальцы на своей спине.
– Я правда порвал тебе платье, – заявил Гектор. – Но совсем чуть-чуть. Можно зашить.
– У меня накопилась куча штопки.
– Тогда я куплю тебе новое платье, – сказал он, просовывая палец в дырку на платье и лаская кожу над краем сорочки. Он поцеловал ее шею, раз и два, и проложил дорожку из нежных поцелуев от мочки левого уха до горла. Он без лишних церемоний снял с нее чепец и отбросил его в сторону, а потом начал искать шпильки у нее в волосах, целуя ее и роняя их по одной на пол, пока Кристина не могла больше сдерживаться. Она резко обернулась, обняла его и прижала к себе.
Несколькими секундами позже ее корсаж и юбки уже лежали на полу, потом и сорочку легко стащили через голову и тоже отбросили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94