Он помог ей, разглаживая шелк на ее груди так, что перехватило дыхание.
— Мне нравятся податливые девушки, — опять улыбнулся он.
Пламя ревности вспыхнуло в ней. Никогда раньше не испытывавшая таких ощущений, она не знала, что в ней появится такая жгучая враждебность.
— Уверена, — мрачно промолвила она, — вы знали множество таких женщин.
— Ну, не так уж и много, — ответил он, хватая ее руки и направляя их к завязкам лосин. Когда она попыталась снова отвести руки, он крепко сжал их и посмотрел ей прямо в глаза. — Расшнуруй меня, девочка. Я хочу тебя, а я мужчина не из терпеливых.
Сэр Николас отпустил ее руки, и неохотно, робко она потянулась, чтобы дотронуться на шнуровки.
— О да, мадам, вы научитесь, — прошептал он, снова скользя руками под шелк халата, чтобы ласкать ее грудь.
Испуганная, она отшатнулась от него, протестуя:
— Но я думала… Вы же позволили мне надеть его снова!
— Только чтобы иметь возможность еще раз снять, — ответил он. — Подойдите ко мне. — Когда она повиновалась, он снова поднес ее руки к своей шнуровке:
— Со временем вы станете послушной девочкой, нужно всего лишь правильно руководить вами.
Элис стиснула зубы:
— Я буду делать что должна, сэр, но умоляю вас, не насмехайтесь надо мной.
— Но, малышка, — мягко произнес он, — теперь, когда мы женаты, вы должны, что бы я ни сказал, ловить каждое мое слово, разве не так? Закон божеский и закон человеческий велят вам так делать. Вы должны подчиняться моим приказам и служить мне, как добропорядочная жена служит своему мужу, или будете наказаны. По той же причине, — добавил он, — вы научитесь изменять свое политическое мнение, чтобы привести его в соответствие с моим.
Элис замерла, ее руки отпустили шнурки, так что ткань соскользнула и ее пальцы внезапно наткнулись на голую кожу. Отдернув руки, она с яростью произнесла:
— Я сомневаюсь, что хоть когда-нибудь сделаю такое, сэр.
— О, я думаю, вы будете делать именно то, что я вам скажу, моя маленькая йоркистка, — ухмыльнулся он, хватая снова ее руку и возвращая на прежнее место. Прижав ее руку к своей плоти, он наблюдал за выражением ее лица, подталкивая сопротивляться ему. — Теперь вы моя жена, поэтому скоро станете примерной сторонницей Ланкастеров. — Он отпустил ее руку, чтобы посмотреть, посмеет ли она снова убрать ее.
Элис глубоко вздохнула, оценивая его настроение и обдумывая, что она может сделать. Они находились около камина, а ванна — позади него чуть слева. Слегка подвинувшись, Элис ощутила опять свою власть над ним. Когда он повернулся вслед за ней, его горящий взгляд теперь не мог оторваться от ее груди.
— Известно, что женщины, — проговорила она спокойно, — время от времени оказывают сильное влияние на своих мужей, сэр. Я могла бы сделать вас примерным йоркистом.
— Никогда, — твердо ответил он. — Я не такой дурак.
— Дурак, сэр? — Она повернулась еще немного. — Второй раз за ночь вы назвали меня дурой. Вы действительно считаете меня такой?
— Нет, mi geneth, потому что вы изменитесь, — ответил он улыбаясь и, уверенно уперев кулаки в бока, прижался еще сильнее к ее руке.
— Думаю, вам пора узнать, что нами, йоркистами, не так легко командовать, валлиец! — выпалила Элис и обеими руками яростно толкнула его в грудь.
Если бы ванна не стояла так близко, он бы устоял, но, отступив назад, он не смог сохранить равновесие и, ударившись о край ванны, упал. Обладая прекрасной координацией после многолетних тренировок, сэр Николас только резко сел, схватившись руками за края ванны и выплеснув потоки ледяной воды на каменный пол. Его ноги нелепо перегнулись через край бадьи.
Падая, он инстинктивно попытался схватиться за Элис, но она успела отскочить, испуганная своим безрассудством и ошеломленная его результатом. Ее первым порывом было убежать как можно дальше от него.
— Не трогай дверь! — свирепо крикнул он.
Его тон остановил ее. Она медленно повернулась, плотнее заворачиваясь в халат, и увидела, что он поднялся и теперь стоит около ванны, и с него капает вода.
— Подойдите сюда.
Она подошла. С облепленными мокрым шелком ногами и открытым гульфиком, содержимое которого вывалилось наружу и значительно уменьшилось в размерах, Николас выглядел смешно, но Элис даже не пришло в голову смеяться. Она осязаемо почувствовала его ярость, видела ее в его глазах, в лице, даже в самой его позе. От такого зрелища она потеряла последние остатки смелости и осталась на месте.
— Я сказал, идите сюда.
— А что вы хотите сделать?
Его глаза сузились:
— Мне рассказывали об английской традиции, называемой правилом большого пальца. Вы знаете о нем?
Она кивнула, прикусив нижнюю губу. Мужчина мог наказывать свою жену палкой не толще, чем его большой палец.
— В Уэльсе, — продолжал сэр Николас, — закон устанавливает надлежащее наказание за дерзость жены в три удара палкой от метлы по любой части тела, кроме головы, или более тщательную порку прутом длиной руки ее мужа и толщиной его среднего пальца. — Он вытянул свою правую руку, как будто разглядывая ее. — Какой прут выберете, mi geneth, английский или уэльский?
Она никогда раньше не думала, что его рука может выглядеть такой огромной. И хотя у него не было палки и Она сомневалась, что он пошлет за ней, Элис прекрасно знала, что в Англии и, без сомнения, в Уэльсе тоже мужчина может совершенно законно и в любое время использовать свою руку для наказания провинившейся жены.
— Итак? — Его руки снова уперлись в бедра, ноги он слегка расставил. Действительно, он стоял точно так же, как стоял бы полностью одетым, как будто понятия не имел ни о своей почти полной наготе, ни о потоках воды, стекающих с него на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119