Он уловил запах дыма и аромат корицы, которую добавляют в подогретое вино, и начал понемногу засыпать, ему совсем не хотелось помешать другу, которого он так любил.
Через некоторое время он проснулся от яростного лая собак – звуков, способных разбудить луну и заставить ее покинуть небесный свод. Вместе с собаками пел живой камень, то была песнь тревоги, пробившая тучи его снов, вспыхнули желтые зигзаги молний – такого предупреждения камень не давал ему за все тридцать лет, которые они провели вместе.
Оуэн резко сел в постели, одной рукой нашаривая кинжал, а другой пытаясь найти де Агилара, и только после того, как ему не удалось нащупать ни оружия, ни плеча друга, он вспомнил, где находится и зачем.
Он скатился с постели, и перед его мысленным взором пронеслись события вчерашнего вечера. Лишь в самый последний момент он сообразил, где сможет найти де Агилара и в каком расположении духа.
Барнабас Тайт дал ему меч. Оуэн прицепил его к поясу для устрашения и побежал по коридору к комнате, где спала хозяйская дочь.
– Фернандес! Фернандес, где ты? На нас напали!
Они встретились возле камина, где еще тлели угольки. Фернандес успел проснуться, и в его глазах горела обретенная любовь.
– Уолсингем? – спросил он.
– Думаю, да. Живой камень предупредил меня, а еще собаки.
– Кто еще способен выйти из дома в темные предутренние часы последнего дня года? – Де Агилар оглядел комнату. – Дом хорошо построен. Мы можем подпереть двери и закрыть ставни, но долгой осады нам не выдержать. Будет лучше, если мы с тобой выйдем наружу и встретим врага на открытом месте, чтобы наш хозяин и его дочь не пострадали…
– Нет.
Эдуард Уэйнрайт и его дочь произнесли эти слова вместе. Старик выглядел на удивление бодрым для своего возраста и такого времени суток. Он стоял в дверном проеме, не входя на кухню.
– Я не сомневаюсь ни в вашем мужестве, ни в умении сражаться, но сейчас, когда вы так близки к выполнению главной задачи своей жизни, вам нельзя рисковать. Голубой камень не должен попасть в руки врага, как и тайна места, которое ему следует занять через много лет. Потеря будет невосполнимой.
– И что вы можете нам посоветовать? – Де Агилар был вежлив и внимателен, что не мешало ему закрывать ставни и готовить сосуды с водой на случай пожара.
– Я останусь здесь. А вы вместе с хранителем черепа должны уйти. Моя дочь может поступить так, как пожелает; уйти с вами или остаться здесь. В любом случае ей грозит серьезная опасность, и я не стану навязывать ей свой выбор.
– Отец… – Марта разрывалась на части; со стороны это было очевидно.
Голубой камень продолжал посылать тревожные сигналы. Набравшись мужества, Оуэн сказал:
– Отправляйтесь с Фернандесом, он сумеет вас защитить. Я покину дом первым и пойду на север. Тем самым я уведу их за собой, а когда они последуют за мной, вы сможете вернуться к отцу.
– Нет. – На сей раз де Агилар говорил один. Подойдя поближе к Марте, он добавил: – Седрик, ты все еще хранитель голубого камня, и я поклялся выполнить свой долг, за которым, как ты справедливо заметил вчера, стоит нечто большее. Твоя жизнь, а также сохранность голубого камня доверены мне, а вместе с ними надежды всего человечества. Вот почему я хочу, чтобы ты охранял Марту и ее отца, точнее, она будет охранять вас, поскольку она владеет клинком гораздо лучше тебя, а я постараюсь отвлечь врага. Марта и ее отец расскажут мне о тайных путях, какими я могу пройти, чтобы сбить с толку преследователей, а пока они будут гоняться за мной, вы трое отправитесь на север. Пожалуйста, мы больше не можем терять время, у нас нет выбора.
Он поднял руку, останавливая споры. За несколько мгновений де Агилар вновь стал человеком, которого помнил Оуэн, – капитаном «Авроры», ведущим свой корабль сквозь шторм к чужим землям; уверенным в себе и не слушающим никаких возражений. Он принялся расхаживать по кухне, отдавая распоряжения. Как и много лет назад, Седрик обнаружил, что подчиняется старому другу, не думая о последствиях.
– Возьмите с собой то немногое, что сможете унести, остальное придется оставить. Прихватите достаточное количество бриллиантов, чтобы хватило на полгода нормальной жизни, а остальное спрячьте. Оставьте немного золота так, чтобы его смогли найти; возможно, этого будет достаточно, чтобы купить нам свободу. Если мы выживем, то сможем вернуться обратно. Седрик, бери мою лошадь, я сяду на твою; если нас узнали, это поможет обмануть преследователей – ты ехал на сером мерине, и его масть смогут рассмотреть в свете наступающего утра. Я заберу всех свободных лошадей, которых нам выделит Эдуард, и воспользуюсь ими, чтобы отвлечь преследователей.
Они бросились выполнять его приказы. Когда все было сделано, они вернулись к нему, и де Агилар поочередно обнял их своей единственной рукой.
– Я вовсе не ищу смерти, – продолжал он, – а лишь хочу спасти нас всех. Вы оба должны мне верить.
Марта оказалась проворнее остальных. Она уже успела завернуть в дорогу хлеб, твердый сыр, а также кусок медовых сот. Девушка прижалась к де Агилару и получила короткий целомудренный поцелуй. Отступив на шаг, она сказала Оуэну.
– Назови место, где он мог бы встретить нас, когда избавится от преследователей.
Так было принято окончательное решение.
Они двигались быстро, подгоняемые усиливающимся лаем собак и напоминаниями голубого камня. Свечи успели прогореть менее чем на четверть дюйма, когда они обнялись в последний раз. Бриллианты и большая часть золота были спрятаны в камине; меньшую часть золота оставили так, чтобы его нашли без особых трудов. Оуэн, Эдуард Уэйнрайт и его дочь не мешкая собрались в путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117