Прямо перед ней водопад швырял серебристую пену в звездное небо.
Стало немного тише. Известняковая оболочка кое-где начала отваливаться у нее в рюкзаке, и ее ладони покрылись мелкой пылью, а сам камень стал более гладким. Звездный свет окутывал его едва различимыми тенями; Стелла провели пальцем по глазницам и рту, потом по треугольнику носа.
В этом освещении, где царили белый свет и серые тени, череп стал похож на покрытое синяками лицо Кита, и она не могла ненавидеть его и разрушения, которые он нес в мир. Грохот воды заглушил голос Тони Буклесса. «На этом камне и без того уже слишком много крови. Избавься от него, Стелла…»
И все же…
Ей было трудно забыть о чувстве, с которым она впервые взяла его в руки. Даже под водой, несмотря на то что она смертельно замерзла и едва не утонула, ощущение возвращения домой, его радостного приветствия, воспоминание о заключенном договоре, о котором она забыла и только сейчас снова вспомнила, было всепоглощающим. Следы тех переживаний все еще оставались в ее сознании.
Ночной ветерок поднял клочья пены с воды и бросил их ей в лицо и на руки. Она сорвала стебелек травы и принялась его жевать. Конец стебелька щекотал язык. От резкого, сладкого сока во рту образовалась слюна.
Закрыв глаза, Стелла принялась искать в своем сознании присутствие камня в надежде услышать объяснение смертям, которым он стал причиной. Он был с ней всю дорогу, пока она добиралась до Фелл-Бека. Но сейчас каким-то непонятным образом исчез или вел себя так тихо, что она его не чувствовала.
Она снова открыла глаза. Из-за какой-то необъяснимой игры света и тени ей вдруг померещилось лицо Кита, которое смотрело на нее из белого известняка, пустое, разбитое, неживое, словно кукольное. Голос Тони Буклесса гремел среди грохота падающей воды, мимолетная тень вернула воспоминание о промчавшемся мимо мужчине, пробежавшем под ней в пещере, твердо решившем убить Кита.
«Избавься от него!»
Гейпинг-Гилл находился совсем рядом, Фелл-Бек низвергался вниз, в пещеру, а дальше вливался в подземную яму, которую не решались исследовать далее спелеологи и опытные ныряльщики.
Стелла взяла голубой череп в руки и подняла, приготовившись бросить вниз.
Осколок голубого света у нее в сознании спрятался в самый дальний уголок, он так устал, был таким старым и измученным, он истратил почти все свои силы. Или, может, был слишком молодым, как ягненок, родившийся холодной зимней ночью, он плакал и плакал, но никто его не покормил, и он совсем ослабел от своих жалобных воплей.
Стелла опустила руки. С удивившей ее саму нежностью она прижала камень к груди и почувствовала прикосновение грубого известняка сквозь тонкую футболку. Ее сердце билось для него, как билось только для Кита, но иначе; она никогда не хотела защитить Кита так, как мечтала защитить тот грязный кусок камня.
– Мы должны тебя очистить, чтобы ты снова обрел целостность, – сказала она вслух.
Голубая искра вспыхнула и разгорелась, точно свеча от сквозняка, грозящего ее потушить. Прижимая к груди камень, Стелла поднялась и огляделась по сторонам.
Близился рассвет, и овцы начали просыпаться. Небо стало светлее, а Гейпинг-Гилл окутали еще более мрачные тени, вода обрушивалась вниз все с такой же головокружительной скоростью. Они ждали, эти двое, наделенные той же древней мудростью, что и камень, который она держала в руках. Интуиция подсказывала Стелле, что их следует накормить.
Она убрала каменный череп в рюкзак, предварительно завернув в полотенце, и принялась искать на утоптанной овцами земле камень того же размера и схожей формы.
Ей пришлось сделать большой круг, перелезть через прополочное ограждение и подойти к болоту, прежде чем она нашла то, что искала.
Когда она вернулась, трава на выпасе уже приобрела ярко-зеленый цвет, а в потоках воды то и дело возникали серебристые искры. Только пропасть перед ней окутывал такой же непроницаемый мрак. Стоя спиной к солнцу, так что ее тень падала на воду, Стелла размахнулась и швырнула только что найденный камень в зияющую черную пасть.
Он исчез на удивление быстро, а через мгновение она услышала, как он раскололся о дно.
– Молодец, – послышался голос Тони Буклесса у нее за спиной. – Я не был уверен, что ты сможешь это сделать.
Стелла замерла на месте. Он только что закончил подъем, и его тень слилась с ее тенью, растянув ее в длину, а их головы нависли над пропастью.
– Мне приснился Кит, – сказала она. – Мне показалось, что камень… что он хотел сюда попасть.
Где-то в глубине ее сознания сущность, ставшая ее частью, замерла, ожидая продолжения.
– Я слышал, как ты встала, – сказал Тони. – Когда ты не вернулась, я подумал, что тебе может понадобиться помощь.
– Спасибо.
Стелла снова лгала, но на сей раз камень был ни при чем, и она ни капли не сожалела о том, что сделала.
Буклесс показал ей телефон.
– Мне только что позвонили из больницы. Кит пришел в себя и спрашивал о тебе. Ты готова отсюда уйти и поехать со мной к нему?
ГЛАВА 9
На борту «Авроры», оказавшейся в одиночестве в Карибском море, в половине дня пути от Замы , Новая Испания
Сентябрь – октябрь 1556 года
Со всех сторон расстилалось спокойное море. Впервые за педелю, прошедшую после шторма, «Аврора» расправила паруса и мчалась полным ходом. Воздух наполняли шипение и грохот волн, ударяющих о нос корабля, хлопанье парусов на трех мачтах, пение веревок и штагов, где-то вдалеке слышался печальный крик птицы.
Седрик Оуэн поднялся до рассвета и стоял, прислонившись спиной к фок-мачте, порывы ветра играли его волосами. У него под ногами палуба равномерно поднималась и опускалась, а мирное море облизывало нос корабля пенными волнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117