ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И она должна быть действительно общей, а я говорю о том, что понравилось бы молодежи. Вы понимаете, к чему я клоню, Петр Сергеевич?
Рогачев покосился на оставшийся стакан с коньяком и пожал плечами:
— Да как-то, если честно, не совсем.
— Ничего страшного. На самом деле все очень просто: вам необходимо любыми способами повысить среди молодежи уровень лояльности к собственной стране. Поймите же, наконец: чем раньше мы с вами сделаем это, тем дольше сможем жить в свое удовольствие. Говорю это с несвойственной мне прямолинейностью, но лучше вырастить племя рабочих муравьев, чем, не замечая их существования, оказаться в один совершенно непрекрасный момент лицом к лицу с силой, направленной против нас. И тогда прощайте бизнес, гламур и все тридцать три удовольствия. Эта сила сроет под корень все Рублевское шоссе, предварительно спалив его дворцы дотла, а светских львиц, которые не успеют удрать, изнасилует и повесит на фонарных столбах вниз головой. Армию посылать будет бесполезно: полуголодные офицеры уже не станут стрелять в детей, скорее, они охотно перейдут на их сторону. Конечно, кто-то будет стоять за всем этим, но кто именно это будет, уже неважно. По крайней мере, для нас с вами.
— Факт! — развязно откликнулся генерал Петя и выпил третий стакан коньяку, лишив Петра призрачной надежды на снятие стресса. — И кстати, товарищи интеллигенты и олигархи, мы приехали.
Маленький кортеж въехал на территорию Кремля со стороны Боровицких ворот. Машина сопровождения, ввиду ее теперешней ненадобности, отстала, а микроавтобус проехал через всю кремлевскую зону и остановился у трехэтажного корпуса, лишь недавно со скандалом отреставрированного албанской строительной фирмой и хитрющим пройдохой-прорабом, изрядно погревшим на этой реставрации руки. А после отгремевшего скандала назначенным послом то ли в Гондурас, то ли в ту же самую Албанию — бог весть куда.
Троица вылезла из автобуса, и поочередно, один за другим, мужчины вошли в дверь, над которой имелась мало что говорящая непосвященному человеку табличка с надписью «Девятый подъезд». Эта часть Кремля была закрыта для туристов, а те, кому необходимо было бывать здесь по какой-либо необходимости, прекрасно знали, что означает этот «девятый подъезд».
Прошли мимо офицера охраны — капитана с зелеными погонами, поднялись в лифте на четвертый этаж. Рогачев поразился мрачности интерьера этажа: очень слабые, словно во время военной светомаскировки, немногочисленные электрические лампочки, стены, обшитые черными панелями, — все это разительно контрастировало с той деловой обстановкой, к которой давно уже привык Рогачев: мрамор, красное дерево, ультрамодные интерьеры… Словом, роскошью здесь и не пахло.
— Нам налево, — отчеканил генерал Петя и первым вошел в просторный коридор, ведущий в северное крыло корпуса.
Пройдя около сотни шагов, они оказались перед массивной двустворчатой дверью, справа от которой была прикреплена табличка с именем какого-то чиновника, а слева Рогачев увидел табличку со своим именем: «Директор информационно-политического департамента Рогачев Петр Сергеевич. Каб. 11».
Поплавский распахнул дверь, жестом пригласил всех войти, и они оказались в большой комнате с тремя фикусами в кадках, двухкамерным холодильником, стульями, креслами и массивным письменным столом, за которым сидела немного полноватая, приятная женщина-секретарь и бойко печатала, пулеметно стуча клавишами персонального компьютера. Увидев вошедших, она прекратила печатать и, не вставая, вежливо улыбнулась:
— Таня.
Рогачев, невесело окинув ту половину ее фигуры, которая возвышалась над столом, дежурно представился:
— Петр Сергеевич.
— Очень приятно. Чайку сделать? — не меняя тона, спросила Таня.
— Да работай ты, Танюх, — развязно ввинтился в разговор генерал Петя. — Мы вот с Егор Юличем твоему новому начальнику его апартаменты покажем и уйдем, а вы уж тут сами с ним решайте, чайку или кофейку или, может, мороженое с танцульками.
Таня кивнула и вновь застучала по клавиатуре.
Кабинет оказался довольно вместительным: диван, шкафы с прозрачными дверцами и с непрозрачными дверцами, большой телевизор, журнальный столик, стол для заседаний, придвинутый к большому письменному столу, по виду очень массивному и тяжелому, а на стене, над столом, портрет президента.
Рогачев кивнул на портрет:
— Он хочет меня видеть сейчас?
Генерал Петя переглянулся с Поплавским и очень серьезно ответил:
— Президент, Петр Сергеевич, он не ставит задачи. Президент, он с вас, Петр Сергеевич, в свое время стребует, тогда и встретитесь. Вот так вот.
«Свои» и «Ресурс Змея»
И началась у Рогачева совсем другая жизнь. Ушли в прошлое авральные ночные звонки и полеты на частном «Джете» вдоль экватора, а вместо этого появились: подъем в семь часов утра, водные процедуры, яичница и автомобиль с тремя «Аннами» на номерных знаках, прибывающий за Петром каждое утро в одно и то же время. В девять переродившийся олигарх сидел в своем кабинете и целый час, а то и два занимался тем, что ничем не занимался. Вернее, он, разумеется, не просто сидел и разглядывал, скажем, дверную ручку или, закинув руки за голову и полулежа в кресле, изучал потолок и портрет президента на стене, нет. Он, по его собственным словам, «шарился в Интернете».
…Здесь необходимо сказать и несколько слов об интересных свойствах того самого портрета, который висел за спиной Рогачева. Такие портреты, написанные в старинной манере одним известным художником, фамилия которого не то Глазурин, не то Жилов, есть в кабинете каждого «чиновника с мигалкой» и отличаются одним забавным свойством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Рогачев покосился на оставшийся стакан с коньяком и пожал плечами:
— Да как-то, если честно, не совсем.
— Ничего страшного. На самом деле все очень просто: вам необходимо любыми способами повысить среди молодежи уровень лояльности к собственной стране. Поймите же, наконец: чем раньше мы с вами сделаем это, тем дольше сможем жить в свое удовольствие. Говорю это с несвойственной мне прямолинейностью, но лучше вырастить племя рабочих муравьев, чем, не замечая их существования, оказаться в один совершенно непрекрасный момент лицом к лицу с силой, направленной против нас. И тогда прощайте бизнес, гламур и все тридцать три удовольствия. Эта сила сроет под корень все Рублевское шоссе, предварительно спалив его дворцы дотла, а светских львиц, которые не успеют удрать, изнасилует и повесит на фонарных столбах вниз головой. Армию посылать будет бесполезно: полуголодные офицеры уже не станут стрелять в детей, скорее, они охотно перейдут на их сторону. Конечно, кто-то будет стоять за всем этим, но кто именно это будет, уже неважно. По крайней мере, для нас с вами.
— Факт! — развязно откликнулся генерал Петя и выпил третий стакан коньяку, лишив Петра призрачной надежды на снятие стресса. — И кстати, товарищи интеллигенты и олигархи, мы приехали.
Маленький кортеж въехал на территорию Кремля со стороны Боровицких ворот. Машина сопровождения, ввиду ее теперешней ненадобности, отстала, а микроавтобус проехал через всю кремлевскую зону и остановился у трехэтажного корпуса, лишь недавно со скандалом отреставрированного албанской строительной фирмой и хитрющим пройдохой-прорабом, изрядно погревшим на этой реставрации руки. А после отгремевшего скандала назначенным послом то ли в Гондурас, то ли в ту же самую Албанию — бог весть куда.
Троица вылезла из автобуса, и поочередно, один за другим, мужчины вошли в дверь, над которой имелась мало что говорящая непосвященному человеку табличка с надписью «Девятый подъезд». Эта часть Кремля была закрыта для туристов, а те, кому необходимо было бывать здесь по какой-либо необходимости, прекрасно знали, что означает этот «девятый подъезд».
Прошли мимо офицера охраны — капитана с зелеными погонами, поднялись в лифте на четвертый этаж. Рогачев поразился мрачности интерьера этажа: очень слабые, словно во время военной светомаскировки, немногочисленные электрические лампочки, стены, обшитые черными панелями, — все это разительно контрастировало с той деловой обстановкой, к которой давно уже привык Рогачев: мрамор, красное дерево, ультрамодные интерьеры… Словом, роскошью здесь и не пахло.
— Нам налево, — отчеканил генерал Петя и первым вошел в просторный коридор, ведущий в северное крыло корпуса.
Пройдя около сотни шагов, они оказались перед массивной двустворчатой дверью, справа от которой была прикреплена табличка с именем какого-то чиновника, а слева Рогачев увидел табличку со своим именем: «Директор информационно-политического департамента Рогачев Петр Сергеевич. Каб. 11».
Поплавский распахнул дверь, жестом пригласил всех войти, и они оказались в большой комнате с тремя фикусами в кадках, двухкамерным холодильником, стульями, креслами и массивным письменным столом, за которым сидела немного полноватая, приятная женщина-секретарь и бойко печатала, пулеметно стуча клавишами персонального компьютера. Увидев вошедших, она прекратила печатать и, не вставая, вежливо улыбнулась:
— Таня.
Рогачев, невесело окинув ту половину ее фигуры, которая возвышалась над столом, дежурно представился:
— Петр Сергеевич.
— Очень приятно. Чайку сделать? — не меняя тона, спросила Таня.
— Да работай ты, Танюх, — развязно ввинтился в разговор генерал Петя. — Мы вот с Егор Юличем твоему новому начальнику его апартаменты покажем и уйдем, а вы уж тут сами с ним решайте, чайку или кофейку или, может, мороженое с танцульками.
Таня кивнула и вновь застучала по клавиатуре.
Кабинет оказался довольно вместительным: диван, шкафы с прозрачными дверцами и с непрозрачными дверцами, большой телевизор, журнальный столик, стол для заседаний, придвинутый к большому письменному столу, по виду очень массивному и тяжелому, а на стене, над столом, портрет президента.
Рогачев кивнул на портрет:
— Он хочет меня видеть сейчас?
Генерал Петя переглянулся с Поплавским и очень серьезно ответил:
— Президент, Петр Сергеевич, он не ставит задачи. Президент, он с вас, Петр Сергеевич, в свое время стребует, тогда и встретитесь. Вот так вот.
«Свои» и «Ресурс Змея»
И началась у Рогачева совсем другая жизнь. Ушли в прошлое авральные ночные звонки и полеты на частном «Джете» вдоль экватора, а вместо этого появились: подъем в семь часов утра, водные процедуры, яичница и автомобиль с тремя «Аннами» на номерных знаках, прибывающий за Петром каждое утро в одно и то же время. В девять переродившийся олигарх сидел в своем кабинете и целый час, а то и два занимался тем, что ничем не занимался. Вернее, он, разумеется, не просто сидел и разглядывал, скажем, дверную ручку или, закинув руки за голову и полулежа в кресле, изучал потолок и портрет президента на стене, нет. Он, по его собственным словам, «шарился в Интернете».
…Здесь необходимо сказать и несколько слов об интересных свойствах того самого портрета, который висел за спиной Рогачева. Такие портреты, написанные в старинной манере одним известным художником, фамилия которого не то Глазурин, не то Жилов, есть в кабинете каждого «чиновника с мигалкой» и отличаются одним забавным свойством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16