Заканчивалось обращение традиционной фразой о том, что лица, знающие о местонахождении преступника, должны незамедлительно заявить об этом в ближайший полицейский участок.
Печатник повертел головой и среди машин заметил своего напарника. Тот стоял в профиль и, вероятно, дремал, уткнувшись носом в поднятый воротник спецовки. На лице печатника появилось хищное выражение. Он стал подкрадываться к напарнику, ища сходство между ним и разыскиваемым преступником. Особенно были похожи поднятые воротники…
По пустынному переулку шла старушка. Заметив на освещенной уличным фонарем стене портрет Мистикиса, она остановилась, стала вглядываться.
— Руки! — послышалось из темноты.
Рядом со старушкой возникли две фигуры. Это был Абабас со своим помощником. Абабас поставил старуху к стенке, принялся обыскивать. Когда он дошел до подмышек, старуха нервно захихикала — боялась щекотки. Абабас повернул ее лицом в профиль и стал сравнивать с висевшим рядом портретом Мистикиса. Естественно, большого сходства не обнаружилось. Абабас вопросительно взглянул на помощника, тот отрицательно качнул головой. Рассвирепевший Абабас поднял старухе воротник и снова сравнил: увы, старуха упорно не желала походить на опасного преступника…
Напарник потянул Абабаса за рукав, тот обернулся: в конце переулка замаячила чья-то фигура.
Абабас пригрозил старухе кулаком и поспешил туда вслед за агентом.
Старуха опустила воротник и снова стала вчитываться в обращение.
— Ра-зыс-ки-ва-ет-ся, — по слогам разобрала старуха и всплеснула руками. — Батюшки, это ж Мистикис! Опять из госпиталя удрал, вот непутевый!
Она хотела было пойти вслед за агентами, но потом раздумала, махнула рукой и засеменила своей дорогой, бормоча под нос:
— И чего он такого мог натворить? Он же мухи не обидит! А ежели обидит, так извиняться начнет, а то я плакать, как малое дитя…
Это была та самая старуха, которая утром принесла Мистикису бандероль с пистолетом…
XI
Согнав с кресла сонного диспетчера, Фоббс сел у пульта и, выпучив глаза, уставился на светящуюся карту Апррма. На ней то и дело вспыхивали сигнальные лампочки, одновременно по селектору слышались разные голоса:
— Я Б-18, перехожу в Б-20.
— Я И-47, закончил. Жду дальнейших приказаний!
— И-47! — крикнул Фоббс в микрофон. — Подключайтесь к этому… И-281
— Я И-47, вас понял!
— Я И-28, в помощи не нуждаюсь!
— А тебя не спрашивают, кретин! — взревел Фоббс. — Ты уже напортачил в И-12, так что помалкивай!
— Я И-28, вас понял.
— Я А-36, перехожу в А-40.
— Почему не в А-38? — спросил Фоббс.
— А-38 занимает РАП.
— Какой арап? — не понял шеф.
— Резиденция андулийского посла, господин Фоббс, неприкосновенная территория…
— Черт бы побрал этих послов! Ладно, приступайте!
Фоббс вытер взмокшую лысину, повернулся к понуро стоявшему рядом диспетчеру:
— Найди что-нибудь выпить, только не ион, прошу тебя!
Заметив, что тот переминается с ноги на ногу, добавил:
— Можно той дряни, ну, конфискованной у контрабандистов!
Диспетчер заметно оживился, покопался в металлическом шкафу и вручил шефу плоскую жестяную флягу, на которой были нарисованы череп и кости.
Фоббс отвинтил крышку, хлебнул изрядный глоток и крякнул от удовольствия. Вид у него был возбужденный и даже веселый. Возможно, сказалось действие горячительного напитка, а может, он был доволен ходом операции.
— Покажи кино! — крикнул он диспетчеру, который за его спиной тоже сделал глоток из жестяной фляги.
Диспетчер нажал одну из кнопок пульта, и на стене, у которой стояла статуя Фемиды, возник стоп-кадр с панорамой Площади Воркующих Голубей. Он был снят после убийства Бесса: участники митинга хлынули к трибуне и лишь в верхнем левом углу кадра была жирно обведена фигура в светлом плаще, метнувшаяся в противоположную сторону, как бы стараясь спрятаться за спиной Фемиды…
— Теперь, голубь, ты от меня не уйдешь, — глядя на стоп-кадр, ласково сказал Фоббс. Он снова отпил из фляги:
— Фу, прямо огонь!… Давай следующий!
На экране появился другой стоп-кадр: спрятав голову в поднятый воротник светлого плаща, Мистикис испуганно таращился на возникшего перед ним Абабаса. С этого кадра и была увеличена и размножена фотография «опасного преступника»…
Обычно скупой на похвалу, Фоббс на этот раз не удержался:
— Молодец, Абабас! Мозги у тебя куриные, зато нюх на ублюдков собачий!
На карте зажглась сигнальная лампочка, и голос агента оповестил:
— Я Б-20, не могу перейти в Б-22!
— Что такое? — недовольно проворчал Фоббс. Диспетчер подскочил к пульту, щелкнул тумблером:
— Б-20, объясните причину!
— В Б-22 действует К-65!
Диспетчер вопрошающе посмотрел на Фоббса. Тот поднялся с кресла, подошел к микрофону и гаркнул;
— А какого черта он туда сунулся? К-65, отвечай, болван!
Издалека послышался торопливый голос агента:
— Я К-65, рапортую: заметив подозрительную фигуру в светлом плаще с поднятым воротником, которая двигалась по направлению к дому Б-22, я проявил инициативу и начал преследование! Разрешите продолжать?
— А кто произведет обыск в К-67?
— Я думал…
Но Фоббс грубо оборвал агента:
— Чем ты думал, я знаю! А о чем думал — и знать не хочу!
Вот что, К-65, у тебя жена есть?
— Есть, господин Фоббс!
— А-1, а не господин Фоббс, понял?!
— Понял, господин… А-1.
— Так вот, со своей бабой в постели можешь проявлять любую инициативу, а на работе ты обязан беспрекословно выполнять инструкцию, понял?… Кстати, что с той подозрительной фигурой, задержали?
— Никак нет, господин Фоббс… один, пока я говорил с вами, она исчезла!
— Так какого же черта ты болтал со мной в момент задержания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50