– Непохоже, чтобы после нас с леди Кирсти здесь кто-то был.
– А будут ходы, которыми часто пользуются? – спросил Пейтон.
– Может, один-два и будут, но вообще-то здесь редко кто бывает. В некоторых местах нам лучше не шуметь. Хотите, я подниму руку, когда мы приблизимся к такому месту, где надо соблюдать тишину?
– Хорошее предложение. Иди вперед, мальчик.
Пейтон был поражен тем, как неслышно двигался этот парнишка. К тому же Каллум, похоже, прекрасно знал, в каком направлении следует идти, хотя Пейтону это скопище ходов казалось настоящим лабиринтом. Лишь когда они свернули во второй раз, он заметил странные намалеванные и нацарапанные на стене знаки и попросил Йена поднести фонарь поближе.
– Что это такое? – спросил он Каллума, который немедленно присоединился к ним.
– Это мы с леди Кирсти сделали, – объяснил мальчик. – Стрела означает, что здесь надо идти прямо. Три двери – это три отверстия, которые мы пройдем, прежде чем доберемся до следующего полезного коридора. Видите букву «Р» над второй дверью? Это значит, что мимо этого места следует проходить очень тихо. Это отверстие находится прямо над креслом Родерика во главе стола в главном зале. Солнце на первой двери означает, что через этот отверстие можно выбраться наружу, но только на замковый двор. Вот почему солнце на рисунке хмурится. Кубок на третьей двери означает, что можно выбраться в то место, где хранят бочки с вином и элем.
– Умно, – похвалил Йен.
– Да, – согласился Пейтон. – А что, можем мы заглянуть в главный зал?
– Можем. – Каллум указал на два маленьких кружка по бокам двери, и Пейтон понял, что это глазки. – Вы хотите заглянуть туда?
– Думаю, это не повредит. Может, мы узнаем, где находится Родерик.
Каллум кивнул и вновь пошел вперед.
– Она сумела использовать против него его собственную твердыню, – шепнул Йен Пейтону. – Готов держать пари, что она знает все внутренности этой крепости как свои пять пальцев. Она могла уходить и приходить по своему желанию и следить за ним, когда пожелает.
– Очень похоже на то, – согласился Пейтон. – Да так она и делала последние три года. Что-то мне подсказывает, что ее достойный супруг до сих пор понятия не имеет о том, как ей удалось узнать о нем так много и каким образом она вывела из Тейнскарра детей.
Мгновение спустя Каллум поднял руку. В полной тишине Пейтон приблизился к отверстию, на которое ему указал мальчик. Приложив к отверстию глаз, Пейтон увидел весь главный зал. Он также увидел Родерика, который занят был жарким спором с несколькими мужчинами. Всех присутствующих отличала некоторая общность черт, из чего можно было заключить, что это, скорее всего какие-то родичи Родерика. С особым удовольствием Пейтон отметил, что Джиб и Уотти также околачиваются здесь.
Он еще некоторое время прислушивался к голосам спорящих, прежде чем дал сигнал Каллуму двигаться дальше. Родичи Родерика настаивали, чтобы он отомстил за то, что они полагали позорным пятном на своей фамильной чести. По причинам, которые остались загадкой даже для Пейтона, Родерик призывал своих родичей набраться терпения, но призывы эти только усиливали гнев и подозрительность приехавшей родни.
Да, с Макаями придется что-то делать, решил Пейтон. Насколько можно было судить по подслушанному отрывку спора, родня всерьез намеревалась начать действовать самостоятельно. На Родерика, похоже, уже посматривают косо, полагая его человеком, лишенным понятия о чести клана, и даже хуже того – трусом. Открытое столкновение с Макаями надвигалось с опасной стремительностью, а Пейтон предпочел бы, чтобы это произошло на его собственных условиях.
Какой-то шум впереди вывел его из задумчивости. Все остановились. Йен быстро закрыл створку потайного фонаря. Пейтон обнажил меч, а Каллум – нож, висевший у него на поясе. Они ясно видели впереди мерцающий огонек, но кто держал свечу, различить было невозможно.
– Я знаю, что тут кто-то есть, – нарушил тишину дрожащий женский голос. – Я Дейзи, судомойка.
Каллум осторожно приблизился к женщине, и Пейтон увидел, что мальчик расслабился.
– Что ты тут делаешь, Дейзи? – подал голос Каллум.
От стены отделилась полная женщина.
– Каллум! А мы уж думали, тебя нет в живых. – Женщина пристально смотрела в сторону Йена и Пейтона. – Кого ты привел с собой, мальчик? Вы идете выручать миледи?
– Да. Она в своей спальне? – спросил Каллум, убирая нож в ножны.
Дейзи кивнула:
– Заперта крепко-накрепко, бедняжка. Я помню, ты говорил, что можно тайно проникнуть в ее спальню, но нельзя выйти оттуда иначе, чем через дверь. Ну, я и подумала, что, может, мне удастся найти эту тайную дверь и вывести ее оттуда, но я стою здесь уже очень давно, потому как не знаю, куда поворачивать, а идти наугад не решаюсь. Трусиха я, вот и боюсь потеряться. Пройдет много лет, прежде чем какой-нибудь другой заблудившийся бедняга споткнется о мои бедные старые косточки. – Она вздохнула и сокрушенно покачала головой.
– Вижу, ты старалась как могла. А миледи мы отсюда выведем:
– Тогда поторопитесь. Потому как наш-то злодей уже собирался отдать ее Джибу и Уотти, но приехали его родичи и потребовали, чтобы он их немедленно принял. Я как раз хлеб им недавно относила, так, по моему мнению, эти родичи не слишком долго здесь еще пробудут. И как только они уедут, Джиб и Уотти отправятся к миледи в спальню. Я передала ей кинжал, только что можно сделать маленьким кинжалом против двух таких здоровяков! Разве что она, бедняжка, пронзит этим кинжалом свое собственное доброе сердечко.
– Никогда миледи не сделает этого! Я так нисколько не сомневаюсь, что она зарежет одного из этих здоровых уродов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83