Ваши люди знали об этом, но считали, что фонд учредила его фирма. Мы же просто пошли туда и убедили Чарлза Богена объявить о выплате вознаграждения за информацию.
Он обратился в газеты и пообещал для начала пятьдесят тысяч. Суть нашей договоренности сводилась к тому, что Боген даст нам знать, если кто-нибудь к ним обратится.
- ФБР об этом ничего не известно.
- Нет, ФБР знало о вознаграждении и не возражало.
Однако наши условия с Богеном оставались в тайне. Мы хотели первыми получить доступ к любой информации. Речь шла не о недоверии ФБР, мы просто рассчитывали отыскать Лэнигана и деньги сами.
- Сколько людей было занято поисками на тот момент?
- Около десятка.
- Где находились лично вы?
- Здесь. Но в Билокси наведывался по меньшей мере раз в неделю.
- В ФБР знали о том, что вы делаете?
- Нет. Насколько мне известно, до прошлой недели ФБР даже не подозревало о нашем участии.
В лежавшей перед Уорреном папке это наверняка было зафиксировано.
- Продолжайте.
- Второй, третий, четвертый месяц мы не получали ничего нового. Сумму вознаграждения подняли сначала до семидесяти пяти тысяч, потом до сотни. Боген разругался из-за этого со всеми своими тупоголовыми коллегами. В августе девяносто второго ему позвонил юрист из Нового Орлеана и заявил, что его клиенту кое-что известно об исчезновении Лэнигана. Прозвучало это вполне убедительно, и мы отправились в Новый Орлеан, чтобы встретиться с ним.
- Как его звали?
- Рауль Лозьер.
- Вы виделись с ним?
- Да, на Лойола-стрит.
- Кто еще из вашей конторы присутствовал?
Стефано бросил взгляд на своего адвоката и объяснил:
- Наш бизнес построен на конфиденциальности. Мне не хотелось бы называть имен моих коллег.
- Он не обязан делать это, - подал голос адвокат, и вопрос был снят.
- Отлично. Продолжайте.
- Лозьер оказался человеком серьезным, воспитанным и заслуживающим доверия. Он был хорошо подготовлен к разговору, а об исчезновении Патрика Лэнигана и денег знал, похоже, абсолютно все. У него имелась папка, полная газетных вырезок, все пронумеровано, указаны даты. Он вручил нам четырехстраничный документ, где излагалось то, что было известно его клиенту.
- Перескажите вкратце. Потом я прочту его.
- Само собой, - кивнул Стефано. - Клиентом оказалась молодая женщина по имени Эрин, учившаяся в медицинском колледже в Тулейне. Она не так давно развелась и, чтобы свести концы с концами, работала по вечерам в большом книжном магазине крупного торгового центра. Примерно в январе девяносто второго она обратила внимание на покупателя, задержавшегося у секции книг по туризму и иностранным языкам, - крепко сложенного, с черной седоватой бородкой и несколько нервного. Одет он был в костюм. Времени почти девять вечера, зал практически пуст.
Мужчина выбрал курс иностранного языка: двенадцать кассет, учебники, все упаковано в одну коробку, и направился к кассе, где сидела Эрин. В этот момент в зал вошел другой покупатель. Первый тут же скрылся за стеллажом и поставил коробку на место. Появившись с противоположной стороны, он попытался проскользнуть мимо вошедшего, явно знакомого, с которым ему не хотелось вступать в разговор.
Но у него ничего не вышло. Второй повернул голову и воскликнул: "Патрик, давно же мы не виделись!" Завязалась беседа, говорили об успехах в карьере. Эрин слышала каждое слово - больше покупателей не было. Как женщина аккуратная, она привыкла на все обращать внимание.
Первый человек, которого назвали Патриком, торопился поскорее уйти из магазина и, выбрав удобный момент, распрощался со своим знакомым. Через три дня, примерно в тот же час, он появился вновь. Эрин на этот раз уже не сидела за кассой, а раскладывала по полкам товар. Она заметила, как вошел покупатель, узнала его, вспомнила имя Патрик и стала наблюдать за ним. Мужчина посмотрел в сторону кассы, понял, что там сидит другая кассирша и закружил по залу, приближаясь к секции книг по туризму и иностранным языкам. Сняв с полки тот же курс, он подошел к кассе, расплатился наличными и быстро вышел. Отдал почти три сотни долларов. Эрин смотрела ему вслед. Он не видел ее, а если и видел, то не узнал.
- Что это был за язык?
- Хороший вопрос. Три недели спустя Эрин прочла в газете о гибели Патрика Лэнигана в ужасной автокатастрофе. Там же была помещена и его фотография. Еще через шесть недель весь город говорил об украденных из его фирмы деньгах, и вновь с газетного листа на нее смотрело знакомое лицо.
- В книжном были установлены телекамеры охраны?
- Нет. Мы проверили.
- Так что насчет языка?
- Лозьер не сказал нам. Во всяком случае, не сразу. Мы предлагали сто тысяч за надежную информацию о местонахождении Лэнигана. Лозьер же вместе со своим клиентом хотел получить эту сумму, назвав нам всего лишь язык. Мы торговались три дня, но все без толку. В конце концов он позволил переговорить с Эрин. После шестичасовой беседы и проверки каждого сказанного ею слова мы согласились заплатить деньги, все сто тысяч.
- Бразильский португальский?
- Да. Мир внезапно сузился.
Как и каждый юрист, Дж. Мюррей Ридлтон далеко не первый раз попал в подобную ситуацию. Дело, надежное, как гранит, разваливалось на глазах. Карты, которыми он играл, оказались мечеными.
Из желания хоть как-то компенсировать свое унижение, а отчасти желая отомстить, он, перед тем как опустить топор, дал Труди возможность расправить перышки.
- Супружеская измена! - трагически прошептала Труди с оскорбленным видом пуританки-девственницы.
Даже Лэнс бросил на нее изумленный взгляд и, приблизившись, взял за руку.
- Знаю-знаю, - сказал Дж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118