Лион, Оранж, Марсель, Ницца; потом Генуя, затем, минуя возвышенности Тосканы, поезд мчится во Флоренцию и Пизу, потом по равнинам Кампаньи в Рим и уже оттуда на юг — в Неаполь. Тепло, солнце, терракотовые дома, и повсюду царит атмосфера благодушия, беззаботности и мягкой расслабленности, абсолютно несвойственной жителям стран, граничащих с Северным морем.
Вычурная, помпезная архитектура вокзала соответствовала этому южному настроению. Особенно выделялся ресторан, украшенный позолотой и пластмассовой лепниной, цветочными гирляндами и картинами, — все эти милые смешные ухищрения напоминали о том, что конечная станция маршрута — истинный рай. В стенах этого здания даже самый прагматичный путешественник забывал, что находится в Париже и что на улице хлещет холодный осенний дождь.
Бар еще не заполнился пассажирами, поэтому Аргайл удивился, когда к нему неожиданно подсел незнакомец. С вежливым «Вы позволите?..» мужчина лет тридцати восьми опустился на стул напротив него. Француз, подумал Аргайл, отметив стильный зеленый дождевик и дорогой серый пиджак. Галльский тип лица, своеобразная мрачная красота, которую почти не портил небольшой шрам над левой бровью, едва заметный под длинной темной челкой, скрывавшей высокий лоб, — Аргайл. заметил, что во Франции так любят носить волосы представители образованного среднего класса. Джонатан вежливо кивнул, и, отдав таким образом дань требованиям этикета в цивилизованном обществе, мужчины спрятались за своими газетами.
— Простите, — по-французски обратился мужчина к Аргайлу, когда тот дочитал до половины разгромную статью о неудачном выступлении английской команды в австралийском чемпионате по крикету, — у вас нет зажигалки?
Аргайл достал из кармана мятый коробок, но оказалось, что спички закончились. Из другого кармана он извлек сигаретную пачку, но, заглянув в нее, тоже смял и с ожесточением сунул обратно. Положение становилось серьезным.
Мужчины обменялись соболезнованиями. Аргайл с ужасом думал, как выдержит тысячу миль без никотина.
— Если вы посторожите мою сумку, — сказал мужчина, — я схожу за сигаретами на платформу. У меня пачка тоже заканчивается.
— Как это любезно с вашей стороны, — с облегчением выдохнул Аргайл.
— Сколько сейчас времени? — спросил мужчина, вставая.
Аргайл взглянул на часы:
— Десять пятнадцать.
— Черт, — выругался незнакомец, снова опускаясь на стул. — С минуты на минуту должна появиться моя жена. Она может испугаться, не застав меня здесь. Боюсь, придется нам обойтись без курева.
Аргайл быстро прикинул и решил, что если незнакомец выразил готовность доверить ему свои вещи, то, вероятно, и он может положиться на него.
— Давайте я схожу, — предложил англичанин.
— Правда? Я был бы вам крайне признателен.
И с ободряющей улыбкой обещал присмотреть за багажом. Существует негласное международное братство заядлых курильщиков. Будучи забитым, угнетаемым меньшинством, они усвоили главное правило выживания: повсюду держаться вместе.
На полпути к выходу Аргайл вдруг вспомнил, что деньги остались в кармане пальто, которое он перебросил через спинку стула. Выругавшись, он снова поднялся по резной чугунной лестнице в бар.
Как ему объяснила позднее Флавия, хотя он не нуждался ни в каких объяснениях, он попался на старый как мир трюк — завязать беседу, войти в доверие, отвлечь внимание. Она высказала предположение, что младенец проявил бы куда больше осмотрительности, оберегая от взрослых свой леденец, чем простодушный и доверчивый Аргайл, поручивший охрану своих вещей первому встречному.
Но должно быть, фортуна в это серое унылое утро решила дать ему передышку. Он вошел в дверь как раз вовремя и успел заметить, как мужчина выходит из зала с противоположной стороны. Под мышкой он держал сверток размером два на три фута, соответствующий размерам «Казни Сократа».
— Эй! — крикнул Аргайл и, взбешенный наглостью мошенника, ринулся вдогонку. Он знал, что картина стоит недорого, но даже таких денег на его банковском счете не было. Нет, не храбрость заставила его перелететь через зал и скатиться с лестницы, перепрыгивая по три ступеньки за раз, а страх увязнуть в долгах. Некоторые дельцы оформляют страховку от подобных случайностей, но даже самый лояльный инспектор вряд ли отнесется с пониманием к клиенту, который додумался оставить застрахованную вещь в вокзальном ресторане под присмотром совершенно незнакомого человека.
Аргайл не был спортсменом. Он обладал неплохой координацией, но никогда не принадлежал к любителям погонять футбольную камеру по грязному холодному полю. Его атлетические упражнения ограничивались благопристойной партией в крокет.
Поэтому мощный бросок через зал к ногам резво удаляющегося мошенника и великолепная подножка не имели прецедентов в его прошлой жизни. Кое-кто из толпы, заполнявшей центральный зал вокзала, не выдержал и разразился громкими аплодисментами — любители регби сумели по достоинству оценить красивый бросок: англичанин преодолел огромное расстояние в стремительном полете на небольшой высоте, обхватил колени противника, опрокинул его на пол, вырвал из рук сверток, перекатился и резво вскочил на ноги, прижимая к груди заветный приз.
Виновник происшествия, похоже, так и не понял, что с ним произошло: яростная атака Аргайла и контакт с бетонным полом вышибли из него способность соображать; к тому же он серьезно повредил колено. Аргайл легко мог бы сдать его полиции, если бы не был так возбужден. Но сейчас его занимала только картина; он был счастлив, что сумел спасти ее, и страшно злился на себя за свою доверчивость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80