– Вы почти правы, барышня, – встрял Янтарный, которого никто и не спрашивал. – Мы стреляем из арбалета.
– Да уж, конечно, панталоны друг друга не созерцаем! – крикнула я Шестой, запустив в Янтарного чернильницей со стола, чтобы не лез в женские дела.
И зачем в караулке чернильница? Чернила, по-моему, в ней отродясь не водились.
К сожалению, Янтарный ее поймал на лету.
– Милые дамы, вы обменяетесь мнением позже, – заметил он. – А теперь хочу напомнить, что в связи с повторным воскрешением начальника охраны, вам придется срочно покинуть казарму, потому что надо поднимать народ по тревоге.
Это он зря сказал.
Шестая, видимо, была не из тех людей, которых упоминание об опасности мобилизует. Она вскрикнула и второй раз за сегодняшнюю ночь лишилась чувств.
Начальник охраны к этому времени дошел до казармы и, растопырив белые ладони, приклеился к окну, осматривая караулку невидящими глазами.
Оба охранника переминались около Шестой, не зная, как ее привести в чувство.
– Нюхательной соли нет? – озабоченно спрашивал Янтарный.
– Может, ей корсаж расшнуровать? – растерянно предлагал хахаль.
Этот балаган мне надоел.
– Спойте ей хором! – ехидно предложила я и, оттолкнув Янтарного, влепила Шестой хорошую пощечину.
– Вставай, мымра! Он скоро сюда просочится! Оскорбленная Шестая вскочила и, увидев лицо начальника охраны в окне, завизжала.
Остальная казарма по-прежнему не реагировала на весь шумный бедлам, что творился в караулке. Они что там, поумирали? Или тут такое частенько бывает?
– Вот и славно! – обрадовался хахаль Шестой воскрешению любимой. – Идите, девочки, Янтарный вас проводит, а я ребят по тревоге поднимаю.
Янтарный подхватил нас под локти и практически выпихнул из казармы.
Опять мы, обходя кругом сад и минуя конюшни, быстро шли, почти бежали к южным воротам ограды, стремясь быстрее попасть в Корпус.
Мы с Шестой оскорбленно молчали и друг на друга не смотрели.
Конечно, со временем мы простим друг друга. Но забудем ли сегодняшнюю ночь, будем ли жить так, словно ее не было? О, никогда!
Глава двадцать четвертая
ВТОРОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ОХРАНЫ
Второе воскресение начальника охраны никого не обрадовало. Такая целеустремленность выглядела очень отвратно.
Но поскольку дело было почти привычным, все сделали вид, что ничего не случилось.
Утром, когда мы построились парами для отправки в аудиторию, пришел конвой в сопровождении старшей охранницы из пыточной, отсек меня от остальных воспитанниц и повел к Ректору в северную часть Главного Корпуса.
Там дальше Пурпурного Зала для общих собраний никому из нас бывать не доводилось.
От наших дортуаров в восточной части здания административную четверть Корпуса отделяла глухая кирпичная стена, возведенная в коридоре в то время, когда гарнизон превратили в пансионат. И туда можно было попасть только через жилые покои преподавателей на западной стороне или подземным ходом из Перста. Администрация Пряжки была древнее пансионата, значительно древнее.
Серый Ректор ждал меня в кабинете на втором этаже. Но из-за нависающей рядом северной стены Пряжки кабинет больше напоминал подвал.
И у Ректора вид был какой-то заплесневелый, словно он доводился родным братом начальнику охраны и тоже блуждал где-то между этим миром и тем.
– Садитесь, барышня! – вежливо предложил он. Я покосилась на конвой.
Конвой не возражал.
А садиться не хотелось: у черного стула с высокой резной спинкой, наверху которой резвились два дракона, был такой холодный вид, что моя бедная попа заранее ныла, предвкушая неминуемую отдачу тепла его ненасытному промороженному сиденью.
– Садитесь! – повторил Ректор. Пришлось сесть.
– Нам опять требуется ваша консультация, Двадцать Вторая. – Голос Серого Ректора был таким медовым, словно он сообщал о выпавшей мне великой удаче.
– Холодное железо, значит, не помогло… – задумчиво сказала я. – И серебро тоже…
– Прекрасно, что вы все понимаете. Что теперь вы можете посоветовать?
А что я могу посоветовать?
С непонятным упорством начальник охраны не желает умирать до конца, а предпочитает раз за разом объявляться в саду и оттуда бродить по всей крепости.
– Для начала его нужно снова поймать, – холодно сказала я. – Когда его обнаружили днем, в каком состоянии он был?
– В состоянии трупа, – не без юмора ответил Серый Ректор.
– Великолепно. Значит, так: его нужно поймать и до захода солнца, желательно в полдень, захоронить. Не сложить в катакомбах, а захоронить в земле. Пошлите людей копать могилу возле склепов. Найдите тяжелую плиту, длина полтора хвоста, ширина полхвоста. Присутствовать при захоронении должен весь пансионат.
Я совсем не была уверена в данном способе, но что-то надо было предложить, раз уж стала признанным специалистом по убиенным и воскресающим начальникам охраны.
А последнее условие придумала из чистой вредности: ежу ясно, что меня заставят присутствовать при сем действии и руководить им в меру сил, при этом старательно не ущемляя прерогативы Ректора и прочего начальства. Так уж пусть тогда веселятся все.
Серый Ректор долго молчал. Попа мерзла.
Из камня он сделан, этот стул?
– Хорошо, Двадцать Вторая. Вы свободны, – наконец отомкнул уста Ректор. – Можете вернуться на занятия.
Охотнее всего я вернулась бы под одеяло, где тепло и одиноко.
Это же какое надо жалованье получать, чтобы ради него согласиться сидеть в этом кабинете? Или у него персональная жаровня под креслом?
Если бы я была Ректором, меня бы никакая сила в северной части Корпуса не удержала. Просто ужас, до чего здесь холодно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80