Не дай бог такого никому… Н
икогда… На веки неисчетные… Amen…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ЧТО ПРОИЗОШЛО В ПОРТСМУТЕ НАКАНУНЕ ДНЯ СВЯТОГО ВАРФОЛОМЕЯ

Двадцать третьего августа 1628 года Джон Фельтон убил Джорджа Вилльерса, ге
рцога Бекингэма. Во всех пуританских церквях его имя с благоговением про
износили единоверцы, восславляя человека, который избавил их от сатаны.

Фельтона казнили.
Будь проклят тот день.
Меа culpa! Моя ви
на! (лат.)


ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
БЕТЮНСКИЕ ПОСИДЕЛКИ

Двадцать пятого числа я сошла в Булони.
Никаких осложнений не возникло, достаточно было сказать, что я францужен
ка и бегу с острова от притеснений злых англичан.
Два дня в море поставили резкую черту до и после.
Я снова была во Франции, и все беды были со мной. Чарующая атмосфера старог
о замка и старомодная учтивость дорогого брата на некоторое время скрас
или мой досуг и заставили отодвинуть в сторону наболевшие проблемы, но т
еперь все вернулось на круги своя. Кольцо облавы вокруг меня стягивалось
Ц я кожей чувствовала это. Только берег Франции из дымки стал реальност
ью, чувство загнанности резко возросло.
Я покидала страну, зная, что делать этого не следует, и я вернулась в стран
у, сознавая, что так поступать не следует тем более. Теперь, во Франции, как
бы я не затаилась, моя погибель найдет меня.
Д'Артаньян боится меня и страстно желает моей смерти. Как же обидчику не б
ояться того, которого унизил, обманул и оскорбил?
Де Ла Фер тоже боится меня и упрямо желает моей смерти. Как же не бояться п
алачу жертвы, которая выжила после того, как тот ее казнил?
Изящный Арамис и громогласный Портос боятся меня и желают моей смерти. К
ак же верному другу не бояться того, которого боятся лучшие друзья?
Дорогой брат Винтер страшно боится меня и отчаянно желает моей смерти. К
ак не бояться бросившему вызов того, кто принял перчатку и довел дело до к
онца?
Если такое большое количество благородных кавалеров совместно желают
чего-то, то оно не за горами.
Болтаясь в проливе между островом и материком, я просто тоскливо чувство
вала, что недаром пообещала Фельтону вскоре отправиться за ним в мир ино
й и не могла придумать никакого выхода.
Шагнув с корабля на берег, я поняла, что буду делать. Мне уже давно, целых дв
а дня, как все равно, я выхожу из этой игры.

Не надо путать личное и государственное.
Никого не волнует, что там я чувствую или не чувствую, если было задание, н
адо рапортовать о его результате. В маленькой портовой гостиничке я пост
авила последнюю точку в деле Бекин-гэма Ц написала письмо кардиналу.
«Его Высокопреосвященству монсенъору кардиналу де Ришелье, в лаг
ерь под Ла-Рошелъю.
Ваше Высокопреосвященство может быть спокойным: милорд герцог Бе
кингэм не поедет во Францию.
Миледи. Булонь, вечером 25 августа.
P. S. Согласно желанию Вашего Высокопреосвященства, я напр
авляюсь в Бетюн, в монастырь кармелиток, где буду ждать Ваших приказаний
».
Вечером того же дня я выехала.
Ночь провела в пути.
Но дорога в, монастырь у меня заняла больше времени, чем у обычного путеше
ственника: я заехала еще в одно место.
Старый провинциальный городок встретил меня обычной своей сонливостью
. Утром и вечером на его улицах было одинаково безлюдно и тихо. Карета пров
езла меня по пустым улочкам, колеса ее застучали по выбоинам предместья.

На пересечении двух улочек особняком от остальных стоял дом, насторожен
ный и независимый. Облупившаяся багровая краска покрывала его стены, ста
вни были наглухо закрыты, он казался безлюдным и давно покинутым.
Я толкнула незапертую дверь и тихо вошла.
Темным коридором безошибочно дошла до нужной комнаты. На полках там гром
оздились банки, в которых свившись спиралями лежали заспиртованные зме
и. Точное латинское название украшало каждую банку. Черные резные рамы о
брамляли изумрудных засушенных ящериц. Свисали с потолка сушеные травы.
В беспорядке лежали на столе, на узкой кровати и на каминной полке белые ч
еловеческие кости. Худой высокий черноволосый человек, стоящий ко мне сп
иной, пытался соорудить из них скелет, скрепляя проволокой в нужном поря
дке. Череп будущего скелета, стоявший на столе, лукаво и радостно улыбалс
я мне, приветствуя как старую знакомую.
Я подошла к человеку сзади и тихо сказала:
Ц Здравствуй, Жерар! Вот и я…

Два часа спустя я уже была в монастыре.
Настоятельница встретила меня, я подала ей письмо кардинала, которое пре
дписывало мне оставаться в этом заведении вплоть до дальнейших его указ
аний.
Прочитав его, настоятельница распорядилась выделить мне комнату и пода
ть завтрак. Подкрепившись, я смогла наконец-то прилечь на часок.
Кто не знает, какая скука царит в наших монастырях! Как ни отряхивают мирс
кую пыль со своих подолов уединяющиеся здесь души, она все равно проника
ет, и тревожит, и манит.
Только я встала, монашки тут же известили настоятельницу, и она посетила
меня, чтобы справиться о моем самочувствии, а точнее, послушать новости.

Ну что же, перемывать кости ближнему и дальнему всегда приятно.
Я поведала ей все, что знала о новостях при французском дворе, не забыв ни
одну мало-мальски известную в последнее время любовную или политическу
ю интрижку. Аббатиса млела от удовольствия, купаясь в потоке сплетен.
Я перевела разговор на кардинала, желая узнать, как к нему здесь относятс
я.
Вообще-то по правилам хорошего тона, первых министров, если Вы им не родст
венник, полагается ненавидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97