Кто-то из богатых клиентов Зеллера здорово перепугался проекта «Протей».
— Это несерьезно, — возразил он. — Ведь «Протей» — только начало, и понадобится не менее десятка лет, чтобы выйти на первые практические результаты.
— Да, десять лет. Но это на целых пятнадцать лет меньше, чем было до появления «Протея». А потом, кто знает, вдруг ты еще что-то придумаешь, и срок сократится до пяти лет. А то и до трех. Не суть важно. Дело в том, что главную опасность представляешь ты, дружище. Причем огромному промышленному комплексу.
Зеллер даже головой тряхнул от негодования.
— Вы, ученые, считаете этот мир подопытной устрицей, что якобы дает вам право совершать открытия и менять по своей прихоти все что угодно и от этого все станут только счастливее. Однако в этом мире существует установившийся порядок, и если тебе кажется, что промышленные гиганты будут спокойно наблюдать за тем, как рабочие муравьи наподобие тебя собираются поставить их на колени, то ты пребываешь в мире детских грез.
Он ткнул пальцем в сторону иллюстрации из книги «Хортон слышит вас». Проследив за его жестом, Пирс увидел, что на рисунке была представлена сцена суда над добряком Хортоном, устроенного злыми обитателями джунглей. Под рисунком была подпись: От дерева к дереву в джунглях новость быстро идет. И если слон говорит с пылинкой, значит он — идиот.
— И я просто помогаю тебе заключить эту выгодную сделку, Эйнштейн. Ты понял? Тебе надо вернуться в мир реальности. И не стоит рассчитывать, что те же производители кремниевых микросхем будут покорно сидеть и ждать, когда ты перекроешь им кислород. Будь очень осторожен с ними.
Пирс чуть не рассмеялся, услышав из уст Зеллера столь патетическое заявление.
— Значит, мне надо поберечься? Парень, ну это класс! Спасибо, дорогой Коуди, что устроил мне такую выгодную сделку.
— Не стоит благодарности.
— А что же ты получишь за свой благородный поступок?
— Я-то? Денежки, и немало.
Пирс кивнул. Деньги. Главная мотивация всех человеческих поступков. И главный символ жизненного успеха.
— А что в принципе должно случиться? — спокойно спросил он. — Если я соглашусь на сделку, что должно произойти?
Прежде чем заговорить, Зеллер несколько секунд обдумывал ответ.
— Ты помнишь историю о том, как один инженер изобрел такую прочную резину, что она практически не истиралась? Настоящее чудо. Но при попытке внедрить свое изобретение он столкнулся с трудностями.
— Ну да, он продал свое открытие компании по производству шин, и мир вскоре должен был получить вечные колеса.
— Вот именно. Причем имя компании рассказчики всякий раз меняют. Но конец у этой истории всегда один. Фирма, купившая патент, заперла его в сейф.
— А мир так и не увидел вечных шин.
— Они не стали выпускать такие шины, поскольку тогда им пришлось бы рано или поздно остановить производство и добровольно обречь себя на банкротство. Именно так, Эйнштейн, и устроен наш мир. А теперь разреши спросить, почему ты решил, что это всего лишь история? И почему бы ей ни случиться на самом деле?
Пирс кивнул.
— Значит, они хотят похоронить «Протей». И никакие лицензии им не нужны. Он просто никогда не появится на свет, и люди о нем не узнают.
— А тебе известно, что фармацевтическим фирмам для получения официального разрешения и выпуска на рынок всего одного нового препарата приходится тратить огромные средства на создание, изучение и опробование многих десятков лекарственных средств, не пошедших в производство? Ты хоть представляешь, во что это обходится? Это, Генри, огромная и безжалостная машина, которую тебе не под силу затормозить. Тебе просто не позволят. — И, театрально взмахнув рукой, Зеллер хлопнул ладонью по ручке кресла, после чего в лаборатории воцарилась долгая пауза.
— Значит, они явятся сюда, чтобы забрать «Протей».
— Но за это они хотят заплатить. И очень прилично заплатить. Фактически контракт уже готов, осталось только подписать.
От неожиданной мысли Пирс чуть не подскочил на стуле, его спокойствие мгновенно улетучилось. Он быстро посмотрел в спину Зеллеру, который на этот раз не обернулся.
— Ты имеешь в виду Мориса Годдара? Неужели здесь замешан и Годдар?
— Он всего лишь передаточное звено. Видимая часть айсберга. Он позвонит тебе завтра. Тебе не надо знать, кто за ним стоит. Это ничего не даст.
— Значит, он заберет «Протей» и получит свои десять процентов плюс кресло председателя в совете директоров моей компании.
— Полагаю, им просто хочется сохранить уверенность, что ты опять не сунешься в медицинские проблемы. Если понадобится, они готовы пойти на новые вложения в твою фирму. Ведь тебя считают настоящим лидером в этой области.
Зеллер улыбнулся, словно бросил ценную подачку. В этот момент Пирс думал о Годдаре и словах, сказанных им за обедом — по поводу дочери и будущего. Неужели это было всего лишь притворство, заложенное в сценарий разыгранного спектакля?
— А если я не соглашусь? — спросил Пирс. — Пойду до конца и запатентую свое открытие, а твоих приятелей пошлю к чертовой матери?
— Ты просто не успеешь зарегистрировать свою заявку. И в этой лаборатории тебе уже никогда не придется работать.
— Они убьют меня?
— При необходимости они бы без труда это сделали. Пошевели мозгами, ученый, тебя просто сцапают злые копы.
При этих словах Зеллер оттопырил большой и указательный пальцы правой руки, оставив между ними небольшую щель.
— Лилли Куинлан, — проговорил Пирс.
Зеллер довольно кивнул.
— Красотка Лилли. Копам осталось сделать последний ход. И как только это произойдет, тебе конец. Но если поступишь так, как я сказал, ничего не случится, и останешься на свободе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109