Вмешивайтесь, только если услышите борьбу!Гусев, а за ним участковый выразили свое волнение тем, что крепко пожали Томину руку.«Раньше в подобных случаях крестились и говорили «Господи, благослови!» – подумал он, направляясь к амбару.И – вот опять! – запах опасности ударил в лицо. Что за притча! Томин собрался и внутренне построжел. Мельком глянул на луну. Идеально круглая. Говорят, в полнолуние люди совершают гораздо больше безумств.– Хочу кое-что сказать вам, Багров! – произнес он раздельно, обращаясь почему-то к стене правее двери. И именно оттуда хриплый голос осведомился:– Это кто ж такой?– Я человек вам неизвестный. Может, потолкуем для знакомства без свидетелей?Щель между досками приходилась ниже уровня глаз, и Багров стоял, неудобно пригнувшись. Снаружи были враги. Еще недавно он воспринимал их иначе, без ненависти, сосредоточенной на Загорском. Теперь пистолет просился поработать против кого угодно. Этот крепыш в штатском, который явился знакомиться, тоже враг. Раз снаружи, то враг. И не о чем с ним толковать.– На кой черт ты мне сдался? – спросил Багров, прилаживая ненадежнее дуло.– Как знать, Багров… Я вот думаю, мы поладим. Ну? Впустите меня. Неужели побоитесь одного-то? А мой друг Пал Палыч Знаменский рассказывал, что вы человек отчаянной храбрости.Томину случалось пользоваться именем Знаменского как паролем – и обычно срабатывало. Сработало и на сей раз. Напоминание, что есть на свете хорошие люди, на минуту сбило накал злобы в Багрове. Параллельно присоединилось кичливое желание доказать свою отвагу.Он отвел пистолет и внимательно посмотрел в щель. Гусев с участковым застыли в отдалении. Устраивая игру в прятки, Багров не обдумывал стратегии и тактики; ждал ходов противника. Ход сделан. Чем же ответить?– Ладно. Одного пущу. Только руки из карманов вынь. Вынь, говорю!Багров выбил подпорки, дверь открылась. Томин приостановился на пороге, привыкая к полутьме. Сквозь щели, окошко и худую местами крышу проникал лунный свет, давая разглядеть очертания предметов.– Ну, чего ж ты? Заходи, раз такой смелый.Томин вошел внутрь и увидел Багрова. Приспустив рукав полушубка, тот втянул в него пистолет; дверь он притворил, оставив лишь узкую щель для наблюдения. Затем рывком вскинул руку с пистолетом, и Томин оказался на мушке.«Ну вот! Какого лешего я попер против предчувствия?!»– Это новость, – сказал он вслух. – Как вы его раздобыли?– Сам, голубчик, приплыл.– Пистолеты сами не плавают. Сколько пуль в обойме?– Всем хватит! Восемь штучек, как огурчики!– Ваше счастье, что ни одной не истратили.– Специально для тебя припас… Ну, давай, что ли, потолкуем. Как звать тебя, раб Божий?«Замечательный диалог. Но рука у него постепенно устает, так что продолжим».– Старший инспектор МУРа майор Томин.– У Бога майоров нету, – с издевкой усмехнулся Багров. – Имя говори.– Александр.– Александр, значит… И что же такого пришел ты мне сказать, раб Божий Александр? Какое заветное слово?Туманный световой шнур протянулся сверху и уперся в стену рядом с Багровым, расплывшись серым пятном. Это луна краем заглянула в окно под коньком крыши. Пятно будет постепенно перемещаться, примет прямоугольную форму и скоро высветит голову и плечи Багрова… который пока готов глумливо выслушать «заветное слово».– Не к тому я Багрову шел с этим словом, – Томин уныло понурился… чтобы осмотреть пол возле себя; справа вырисовывалось что-то угловатое, зато слева было удобное пустое местечко.– Ты считал, я сопливенький! – упивался Багров властью оружия.– Да нет, всем известно, что Багровы лихих кровей. Я считал, Михаил Багров – мужик с крутыми заносами и запутался в своей жизни, дальше некуда. Не помешает ему человеческий разговор. А выходит, человеческий разговор вам без надобности. Зачем было меня впускать?– Зачем?.. – он уже как-то подзабыл и, ища объяснения, напал на гениальную идею: – А вот пальну ceйчас – еще одна пушка моя. С двумя-то я всех порешу, сколько ни сбегись!«Недурно… Впрочем, он пьяноват, да и луна слишком уж круглая».– Значит, полагаете, я пришел сглупа?– Ясно, сглупа. Те вон, – кивнул Багров на дверь, – поди, не сунулись!– Ошибаетесь, Багров. Поверьте, я умею достаточно быстро падать, чтобы вы промазали – рука-то вон подрагивает. И умею, падая, выхватить оружие и выстрелить раньше, чем успеете вы.То была чистая правда, и все мышцы уже изготовились, и место на полу присмотрено.– Так за чем остановка, майор Александр? – вдохновился Багров. – Попытай счастья. Может, и поживешь еще. До полковников дослужишься. А я до своей черты дошел, понял? Что ты меня, что я тебя… Жалко, одно дело не доделал… а так все едино!Томин задумчиво хмыкнул. Конечно, и луна, и водка, и оружие – все влияет. Но главный корень – безысходное отчаяние. А откуда оно?– Вы, кажется, и впрямь хоть сейчас на тот свет…– От этого света меня с души воротит! Ну, давай, кто кого!Серый квадрат наползал на Багрова, но еще не вобрал его целиком. Томин надеялся, что противник не отодвинется в тень, что его удержит у двери стремление следить за Гусевым и Иваном Егорычем.Кувырком кинуться на пол, выстрелить и попасть – не проблема. Но куда при этом угодит пуля, Томин поручиться не мог. Да убережет Багрова луна.– Ладно, дуэль так дуэль, – притворно согласился Томин. – Но зачем торопить судьбу? Дуэль потерпит.Три раза повторил он красивое словечко. Пусть проникнет в сознание ли, в подсознание Багрова – куда пробьется. Главное, что дано имя. Оно предписывает соблюдение определенных принципов. Оно подразумевает, что соперники достойны друг друга и равны.И уже по праву дуэлянта (а не инспектора МУРа) Томин спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32