Бонни заснула со звуком проклятий Кэролайн, отзывающихся эхом у нее в голове.
Дорогой Дневник,
Что- то случится сегодня вечером.
Я не могу сказать или написать, и я не помню, как напечатать на клавиатуре, но я могу послать мысли Стефану, и он может записать их. У нас нет никаких тайн друг от друга.
Так что это теперь мой дневник. И…
Этим утром я снова проснулась. Я снова проснулась! На дворе все еще лето, и все в зелени. Распустились нарциссы в саду. Ко мне приходили гости. Я не знаю точно, кем они были, но трое из них - сильные, яркие цвета. Я поцеловала их, и поэтому я не забуду их снова.
Четвертый был другим. Я могла только видеть раздробленный цвет, янтарный с черным. Я должна была использовать сильные слова Белой Магии, чтобы не допустить попадание тьмы в комнату Стефана.
Я становлюсь сонной. Я хочу быть со Стефаном и чувствовать, что он обнимает меня. Я люблю Стефана. Я бы все бросила, чтобы остаться с ним. Он спросил меня, «Даже полеты?» (Even flying?) Даже полеты, чтобы быть с ним и чтобы он был в безопасности. Да все что угодно, только чтобы он был в безопасности. Даже свою жизнь.
Сейчас я хочу пойти к нему.
Елена
(А Стефан извиняется за записи в новом дневнике Елены, но он должен написать некоторые вещи, потому что когда-нибудь, возможно, она захочет прочитать их, чтобы вспомнить. Я записал ее мысли в предложения, но на самом деле она мыслит не так. Я предполагаю, что она мыслит фрагментами. Вампиры привыкли переводить каждодневные мысли людей как последовательные предложения, но мысли Элены нуждаются в более трудном переводе, чем у большинства. Обычно она мыслит яркими картинками, с одним или двумя разрозненными словами.
«Четвертый», о котором она говорит, это Кэролайн Форбс. Я думаю, Елена знала Кэролайн почти с младенчества. Меня ставит в тупик то, что сегодня Кэролайн нападала на нее любым вообразимым способом, но всеже, когда я ищу разум Елены, я не могу найти ни гнева, ни даже какую-то боль. Пугающе сканировать разум подобный этому.
Вопрос, на который мне бы действительно хотелось найти ответ: Что случилось с Кэролайн в течение того короткого промежутка времени, когда она была похищена Клаусом и Тайлером? И добровольно ли она сделала то, что она сделала сегодня? Остался ли осадок ненависти Клауса как вредные испарения, заражающие воздух? Или у нас есть другой враг в Феллс-Черч?
И наиболее важно: что мы будем со всем этим делать?
Стефан отошел от компьютера.

Глава 8. (Перевод: Дашка Дашка)
Старомодные наручные часы показывали три утра, когда Мередит внезапно пробудилась от беспокойного сна.
И затем она закусила губу, сдерживая крик. Над ней склонилось чье-то лицо, вверх ногами. Последнее что она помнила, было то, как она лежала на спине в спальном мешке и разговаривала с Бонни об Аларихе.
Сейчас Бонни склонилась над ней, ее лицо перевернуто, а глаза закрыты. Она стояла на коленях у подушки Мередит, и ее перевернутый нос почти касался носа Мередит. Вдобавок к этому странная бледность на щеках Бонни и ее частое теплое дыхание, которое щекотало лоб Мередит, и кто угодно - кто угодно, Мередит утверждала себе, - имел бы право закричать.
Она ждала, пока Бонни заговорит, уставясь в темноту этих жутких закрытых глаз.
Но вместо этого Бонни выпрямилась, встала, и безупречно двигаясь, пошла спиной вперед к столу Мередит, где лежал, заряжаясь, мобильный телефон Мередит, и взяла его. Должно быть, она включила на нем запись видео, потому что она открыла рот и начала жестикулировать и что-то говорить.
Это было жутко. Звуки, которые исходили изо рта Бонни, едва ли можно было различить: речь наоборот. Запутанные, горловые или высокие шумы были такого темпа, который часто встречался в фильмах ужасов. Но способность говорить в такой манере нарочно… это было невозможно для нормального человека или нормального человеческого разума. У Мередит было зловещее чувство, будто что-то пытается раскрыть перед ними свой собственный разум, пытается добраться до них сквозь неизмеримое пространство.
«Может быть, оно живет наоборот», - подумала Мередит, пытаясь отвлечь себя, пока пугающие звуки продолжались. - «Может быть, оно думает, что и мы тоже так живем. Может быть, мы просто не… пересекаемся…»
Мередит думала, что не сможет больше этого вынести. Она начала воображать, что смогла расслышать слова, и даже фразы в этих перевернутых звуках, и ни одна из них не была приятной. Пожалуйста, пусть все закончится… сейчас.
Причитания и бормотание…
Рот Бонни закрылся, щелкнув зубами. Звуки немедленно прекратились. И затем, как на медленно прокручиваемой назад кинопленке, она прошла спиной вперед к ее спальному мешку, опустилась на колени, заползла в него, и легла, положив руку на подушку - и все это даже не открывая глаз.
Это было одно из самых страшных зрелищ, которые когда-либо видела или слышала Мередит, а ведь она видела и слышала изрядное количество пугающих вещей.
И Мередит не могла оставить эту видеозапись до утра, тогда она не сможет ее просмотреть… без чьей-либо помощи.
Она встала, прошла на цыпочках к столу, и взяла мобильный телефон с собой в другую комнату. Затем она подключила его к своему компьютеру, чтобы перемотать перевернутое сообщение вперед.
Когда она послушала сообщение в перевернутом виде один или два раза, она решила, что Бонни никогда не должна услышать его. Это напугает ее до безумия, и для друзей Елены больше не будет никаких контактов со сверхъестественным.
Там были животные звуки, смешанные с искаженным, перевернутым голосом… в любом случае, это был не голос Бонни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19