Напротив меня сидел худой, аскетичного вида, молодой вьетнамский переводчик.
Я же думал о Стиве Корни. На самом деле звали его Свен. В свои сорок четыре года он дослужился до капитана – при мысли об этом я невольно сравнил его с тридцатидевятилетним Трэйном, ставшим уже подполковником.
По происхождению Корни был финном и уже успел принять участие в войне с русскими, когда те вторглись на территорию его родины. Позднее он поступил на службу в немецкую армию и каким-то чудом уцелел после двух лет боев на восточном фронте. После войны наступил период, о котором он никому и никогда не рассказывал. Его карьера продолжила свое развитие несколько позже, в начале 50-х, когда был принят так называемый "Закон Лоджа", в соответствии с которым иностранцы, поступившие на службу в армию США в Европе, после пяти лет службы получали право на американское гражданство. Корни так и поступил – отслужив положенный срок, он стал полноправным американцем.
В одной из потасовок, произошедшей в германской закусочной в 1955 году, Корни и несколько его более разгоряченных пивом армейских сослуживцев, на свою беду, повздорили с парнями, головы которых украшали зеленые береты с приколотой к ним серебряной эмблемой в виде троянского коня. Осажденный со всех сторон "беретами", голубоглазый северянин-гигант в конце концов согласился на перемирие.
Все еще испытывая некоторое недоверие к этим солдатам, которые, несмотря на свои странные головные уборы, называли себя американцами, он позволил им угостить себя стаканчиком виски. За всю свою прежнюю службу в различных армиях ему еще не доводилось встречать столь жесткого и яростного противодействия в рукопашном бою. Когда к Корни стали подходить некоторые из жертв его мощных кулаков и резких ударов ребром ладони по шее – парни натужно вертели головами, подбирали с пола береты и водружали их на прежнее место, – до Корни наконец дошло, что они предлагают ему присоединиться к их группе. К своему изумлению и одновременно ужасу, он узнал, что один из тех, кого он ударом кулака закинул за стойку бара, оказался майором.
В тот же день Корни впервые в своей жизни узнал про существование расквартированной в Бад-Тельце 10-й Объединенной группы специального назначения. Он также сообщил майору свое звание, имя и личный номер, после чего ему было обещано, что скоро он станет членом элитарного, высококлассного и, в сущности, секретного подразделения американской армии, к которому и принадлежали эти гордые обладатели зеленых беретов.
Убедившись в прекрасных бойцовских качествах и уникальных лингвистических способностях Свена Корни, спецназовское командование в Бад-Тельце поверило ему на слово, когда он заявил, что три года проучился в военном колледже в Финляндии, хотя соответствующие бумаги, подтверждавшие его образовательный уровень, в ходе войны были утеряны. Корни был направлен на учебу в одну из спецназовских школ, после чего начальство стало с нетерпением ждать его скорейшего возвращения, чтобы немедленно зачислить новичка в действующий состав боевой группы. Уже будучи офицером войск специального назначения в Европе, он принял участие в серии как открытых, так и секретных миссий, в ряде случаев проводившихся по заданию ЦРУ, в конце концов получил чин капитана и был отправлен в Форт-Брэгг, где на базе ЦСБП дислоцировалась 5-я Объединенная группа специального назначения.
Разменяв пятый десяток лет жизни, Корни прекрасно понимал, что его шансы на скорое продвижение по службе весьма малы. Дело в том, что однажды, будучи в форме спецназовца, он одним ударом кулака убил гражданского немца, который, как ему известно, являлся русским агентом. Ряд смягчающих обстоятельств позволил суду военного трибунала вынести ему оправдательный приговор, однако дело это оставило горький осадок, в первую очередь среди консервативно настроенных "стариков" из управления кадров. Кроме того, следовало учитывать, что Корни так и не смог документально подтвердить свое полученное ранее образование.
Свен Корни был идеальным офицером спецназа, который стал его второй жизнью. Участие в боевых операциях, особенно в так называемых нетрадиционных, наполняло реальным смыслом все его существование. Он мог с легкостью рисковать своей карьерой – за отсутствием таковой, – у него не было желания подниматься выше уровня боевого офицера и стать начальником; ко всему прочему он был не женат и потому ничто на свете не удерживало его от того, чтобы все силы и время отдавать служению войскам специального назначения.
Мои раздумья о Корни и о его нелегкой доле прервал переводчик, обратившийся ко мне с вопросом:
– Вас откомандировали в Фан Чау?
Я покачал головой, хотя и понимал, что особой потребности в моем ответе не было. В самом деле, на мне была форма войск специального назначения: легкий комбинезон для действия в условиях тропических джунглей, а голову украшал зеленый берет, который мне вручило руководство группы А после выполнения одной из боевых миссий.
– В Фан Чау я пробуду неделю или около того. Я писатель. Точнее, журналист. Вы меня понимаете?
Лицо переводчика неожиданно просияло.
– Журналист. Да. А для какого журнала вы пишете? – И добавил с надеждой в голосе: – "Тайм"? Или "Ньюсуик"? "Лайф"?
И не мог скрыть своего разочарования, когда узнал, что я работаю без контракта и являюсь своего рода вольным стрелком.
Мы подлетали к Фан Чау. Предварительно я познакомился с этой местностью, когда принимал участие в нескольких вылетах по доставке парашютами имущества и продовольствия бойцам групп спецназа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122