– Припоминаю, что капитан Хиллмэн и сержант Рукер кое-что порассказали вам на эту тему? – ответил я. – Правда, мне тогда показалось, что вы не были склонны воспринимать их слова слишком уж всерьез.
– Уверяю вас, сэр, – сокрушенно проговорил Мензес, – довольно скоро мы убедились в том, что нам сказали чистую правду. Более того, дело оказалось еще хуже, чем мы ожидали. Впрочем, капитан Фарли и сам расскажет вам обо всем. Он просто в отчаянии.
Медик сосредоточился на управлении машиной.
– Прекрасная дорога, – заметил я. – Ровная, по сторонам достаточно свободного места.
– Ну конечно. Ведь это главная дорога к каучуковой плантации, а она для местных жителей превыше всего. Да и нам с ней тоже хлопот никаких, потому что французы, хозяева плантации, тайком приплачивают вьетконговцам, чтобы те оставили их в покое.
Довольно скоро вся южная сторона тянувшейся с востока на запад дороги превратилась в сплошные заросли каучуконосов, и мы проехали по ней еще около трех миль, пока не прибыли в лагерь. Едва взглянув на него, я убедился в справедливости тех рассказов, которые мне доводилось о нем слышать: это и в самом деле оказался самый аккуратный, самый ухоженный лагерь из всех тех, в которых мне доводилось бывать раньше. Все бараки представляли собой ровно расположенные белоснежные цементные постройки под наклонными, крытыми кровельной дранкой крышами. По периметру высились чистые и ровные стены с расположенными на них аккуратными полукружьями пулеметных гнезд; и стены, и гнезда были сделаны опять же из цемента. У выхода к "концертине", которая окружила лагерь с наружной стороны, стояли двое боевиков в накрахмаленных комбинезонах; при нашем приближении они взяли на караул и лихо отсалютовали. Мы проехали еще около двадцати ярдов внутрь обнесенного рядами колючей проволоки периметра и наконец оказались перед воротами, за которыми находился собственно главный форт. И здесь нас встретили и чинно поприветствовали двое облаченных в безупречную форму часовых.
Глядя на ухоженный, похожий на картинку интерьер военного лагеря, я невольно присвистнул и сказал:
– Похоже, что у этого лагеря и в самом деле нет никаких проблем.
Вместо ответа Мензес лишь пожал, плечами и подвел грузовик к длинному, окруженному тенистыми деревьями, ослепительно белому зданию штаба. Тотчас же наружу из него вышел сержант Хэнкс.
– Почту привез? – спросил он.
Мензес кинул ему оранжевый мешок с письмами, Хэнкс подхватил его и хотел было уже снова скрыться в помещении штаба, как заметил меня. Проговорив радостные слова приветствия, он повел меня мимо вереницы дверей, пока мы не остановились перед одной из них, на которой красовалась надпись: НАЧАЛЬНИК ГРУППЫ А 799 ВОЙСК СПЕЦИАЛЬНОГО НАЗНАЧЕНИЯ АРМИИ США, исполненная золотыми буквами по синему фону, что в точности соответствовало гамме цветов наплечной нашивки на форме спецназовцев. При виде меня капитан Фарли, сидевший за металлическим столом и разбиравший пачки документов, поднялся, вышел и пожал мне руку.
– Привет, Зак, – сказал я. – Если бы я раньше знал, какой у тебя здесь лагерь, то без конца наносил бы тебе визиты. Ну, говори скорее, где ты припрятал бассейн?
Фарли слабо улыбнулся и указал рукой на стул.
– Почта прибыла, сэр, – сказал Хэнкс. – Сейчас я ее рассортирую и принесу ваши письма. Где мне устроить нашего гостя, сэр, – в гостевой?
– У меня в кабинете есть лишняя койка. Я думаю, там он и поселится. Кроме того, в случае неожиданного нападения у меня будет возможность присмотреть за ним.
При этих словах они с сержантом громко расхохотались, видимо, подобная вероятность казалась им поистине смехотворно малой.
– А ты выбрал отличное время для своего визита, – заметил Фарли, когда Хэнкс ушел.
– Пикинс рассказал мне про предстоящую операцию, и я подумал, что это может быть интересно.
– В данный момент я говорю не об этом. Сегодня конец месяца, а значит, выплаты жалованья боевикам и строительным рабочим. Тебе предстоит увидеть лейтенанта Чи в его лучшем виде.
– Это тот самый любимый напарник Хиллмэна?
– Даже Хиллмэну не удалось схватить за руку этого замечательного гения воровства. – Он посмотрел на часы. – Пойдем, я кое-что тебе покажу. Помнишь моего заместителя, лейтенанта Куки? В данный момент он вместе с сержантом Райли присматривает за процессом выплаты денежного содержания вьетнамским боевикам. Пожалуй, ты мне не поверишь, но в этом лагере у нас один из самых высоких уровней дезертирства.
На моем лице, видимо, появилось выражение неподдельного изумления.
– Как ни трудно в это поверить, но именно так оно и есть, – мрачно проговорил Фарли. – Этот хитрый, пронырливый, политиканствующий обманщик – я имею в виду лейтенанта Чи – все устроил так, что и комар носу не подточит.
Через бетонный плац мы направились в сторону здания, перед которым выстроилась длинная шеренга вьетнамских десантников-боевиков. Я окинул их взглядом и поймал себя на мысли о том, что крайне непривычно видеть бойцов гражданского ополчения, которые имели бы такой бравый, по-военному молодцеватый вид.
Заметив мою реакцию, Фарли горько рассмеялся.
– О да, выглядят они действительно просто превосходно. Со стороны вообще можно подумать, будто мы находимся не у камбоджийской границы, а где-то в глубоком тылу. Именно это и позволяет Чи так ловко устраивать свои делишки. Внешне это самый образцово-показательный лагерь во всем Вьетнаме: инспекторские проверки бывают здесь не реже трех раз в неделю. Всякий раз, когда начальству хочется взглянуть или показать кому-то войска спецназа, они тут же едут к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122