Я, положив палитр
у, подошел, чтобы расправить как мне хотелось, и, когда коснулся груди Мари
и, вдруг впервые Ц может быть, потому, что работа была закончена и я уже см
отрел на Марию не как на объект изображения, а как на живую женщину, Ц вдр
уг впервые я новыми глазами увидел сквозь прозрачную ткань эту грудь с м
елкими от холода пупырышками вокруг сосков, и впервые мне, еще не испытав
шему близость с женщиной, в голову ударила кровь. Ударила почти до обморо
ка. Но я сдержался. Голова всегда была у меня ясная, холодная. Я сдержался. К
огда отходил обратно к мольберту, досчитал до десяти и успокоился. После
сеанса на радостях, что работа закончена и, кажется, получилась, мы пошли в
кино и сидели рядом. В таких случаях всегда говорится: "они не видели карт
ины", однако фильм я хорошо помню, но почему-то Ц вероятно, я еще не остыл о
т работы Ц несколько раз во время фильма вдруг всплывала в моей памяти о
дна и та же деталь моего портрета: прозрачная кофточка, под которой нежно
светился и розовел упругий сосок. Сейчас я бы сказал, что вело меня подсоз
нание, сейчас, с ссылками на Фрейда и без него, я мог бы все объяснить, но тог
да, иззябнув на улице после фильма Ц Марии возвращаться к хозяевам было
еще рано, Ц я упросил, затянул ее снова в институт, в мастерскую. Мы постав
или электрический чайник, хранившийся от пожарников под грудой реквизи
та, я растирал Марии побелевшие от холода ладошки, а потом, как-то сам собо
й размяк мой ясный рассудочный характер, я шептал какие-то слова, ничего н
е хотел предвидеть и думать о последствиях, и случилось все то, что и должн
о было случиться, когда двое молодых людей остаются вместе, когда в полум
раке парует, посвистывая чайник, на улицах холодно, метет поземка и согре
ться можно, лишь тесно прижавшись друг к другу.
Потом по воскресеньям мы еще несколько раз встречались. Я начал другую р
аботу. Мария мне позировала, и, хотя я с нетерпением ожидал окончания сеан
са, отношения наши не стали иными. Видимо, чтобы не чувствовать себя обяза
нным Марии, не быть зависимым, после каждого сеанса я по-прежнему давал ей
обусловленную ранее сумму. И нас обоих это устраивало. Лирика лирикой, а д
ела делами. Мария даже рассказывала мне о своем женихе, который сейчас в а
рмии, но скоро демобилизуется. Рассказывала, какой они построят дом и что
корову назовут Звездочкой.
Я как-то спросил:
Ц А ты бережешься?
Ц Берегусь. Мне одна знакомая фельдшерица все рассказала. Но ты тоже ост
орожничай.
А потом внезапно Мария сказала, что беременна. У меня все внутри похолоде
ло. Что делать? Что? Я совершенно не владел ситуацией. Мне сразу показалось
, что в моей жизни все закончится. Дальше пойдут пеленки, детский крик, пои
ски заработка. Увидев мое побелевшее лицо, она встревожилась:
Ц Ты не волнуйся, Юра. Мне фельдшерица обещала все сделать.
Ц Тебе деньги нужны?
Ц Деньги не помешают, Ц спокойно сказала Мария. Ц У меня-то деньги есть
, но я ведь на корову коплю. А грех у нас общий.
Но денег не потребовала.
В тот день я успокоился и подумал, что Мария молодец, современная девушка
и все неприятное кончилось, позади. Но отношения с ней надо прервать. Надо
найти себе опытную вдовушку, чтобы хорошо было и сытно. Но мне в то время б
ыло и не до вдовушки, потому что возникла идея выставки в доме студентов, н
ачались всяческие комиссии, показы, выставкомы. Мне бы поговорить с Мари
ей, сходить пару раз с ней в кино или кафе "Молодежное", проявить внимание. З
атурканный работой, учебными делами, дипломной картиной, я ослабил бдите
льность, и Мария кому-то выплакалась на плече. Кому-то из знакомых парней
в институте. Поползли слухи, заработали завистники. Под вопросом оказала
сь выставка. Я снова кинулся к Марии, а она за меня замуж не хочет. Она не хоч
ет замуж, не хочет ребенка, она хочет обратно к себе в деревню, она хочет до
ждаться своего жениха. И здесь Иван придумал иезуитский ход. Разыскали и
крепко припугнули фельдшерицу: в то время аборты были запрещены. И вот ко
гда Мария оказалась в положении безвыходном, она под диктовку Ивана напи
сала, все облитое слезами, письмо жениху и вышла за меня замуж.
Разве я могу сказать Маше, что она не запланированный и не желанный у мате
ри ребенок?
Выставка дала нам комнату в коммунальной квартире. После рождения Маши М
ария очень пополнела. Целыми днями она ходила по коридору и кухне, растел
ешенная, в стареньком застиранном халате. Ничто, кроме маленькой Маши, ее
не интересовало. Я смотрел на нее и думал: куда делось мое, хоть и крошечно
е, чувство к ней? Неужели эта молодая женщина послужила моделью моей знам
енитой "Красавицы", которая к этому времени была уже растиражирована в ты
сячах экземпляров?
А я начал вести какую-то удивительную жизнь. После выставки стал модным х
удожником. Если мои товарищи по цеху к выставке отнеслись довольно сдерж
анно, то широкая публика оценила ее очень высоко. Для многих портреты без
ухищрений простых людей и мои простенькие пейзажи стали открытием не по
тому, что я изобрел или показал что-то новое, а потому, что в предшествующи
е годы художники этого не писали. Скромный деревенский пейзаж уступил ме
сто, потеснился перед кран-балкой, оказалась забытой выразительность ли
ца сельского жителя, ибо в деревенском портрете на первый план выставлял
ась не человеческая сущность, а признаки сельской профессии. Если наша б
ратия, художники, быстро сообразила, что мои работы Ц это, скорее, реставр
ация старых традиций в живописи, а приемы письма Ц просто приемы более л
окального, обобщенного современного стиля, то для иностранцев, часто не
видевших и не представлявших богатств и традиций русской школы, я оказал
ся неким модным Колумбом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45