Мы прощались на вокзале в Кельне. По открытой платформе гулял ветер. Фона
ри еще не зажглись, темная лава собора поднималась над вокзалом. Интерес
но, почему-то подумал я, сотрясаются ли от хода грузных поездов святые кос
ти трех царей-волхвов в саркофаге у алтаряЛицо Наташи, обрамленное капю
шоном с меховой оторочкой, было прекрасно своей неземной легкостью. Моё
сердце сжималось от жалости и безысходности. Но женщины сильнее мужчин,
их беззащитность Ц это их оружие. Последние слова под гул уже напрягших
ся от поступи локомотива рельсов:
Ц Что мне делать? У меня заканчивается стажировка. Возвращаться ли в Мос
кву?
Накануне, когда она заснула, я спустился к портье и дозвонился до Франкфу
рта. Голос Саломеи звучал как шелест. Спектакль она допела и теперь ждет м
еня, чтобы ехать домой, в Москву. «Чувствую себя ужасно, Ц говорила Салом
ея. Ц Под глазами синяки. Надо ложиться на операцию. Я хочу пить, но боюсь,
чтобы окончательно не разбухнуть, выпить лишний глоток. Что мы будем дел
ать, Алеша?..» Вот с этим вопросом я пролежал всю ночь, положив руку на голов
у спящей Наташи. Ребенок, девочка…
Даже бывая предельно искренним, человек невольно в первую очередь думае
т о себе. Ещё ночью я понял, что никогда не смогу бросить Саломею и не справ
люсь, как многие, с параллельным романом. В тот момент Наташа в Москве мне
не была нужна. Но когда я говорил ей, чтобы она ни в коем случае на родину не
возвращалась, оставалась в Германии нелегалкой или выходила бы замуж, но
не возвращалась, пусть эти ее проблемы останутся здесь,Ц но когда я это г
оворил, то холодным умом преподавателя, каждый день работающего со стары
ми и новыми текстами и читающего лекции студентам, уже сосчитал: это гене
ральё, порознь или все вместе, этот сговорчивый молодой человек, с бабьим
и повадками и мучнистым цветом лица, отделаются от нее, Ц им, когда припе
чет, свидетель не нужен…
По закону жизни мы бы должны были встретиться. Я часто вспоминал этот тяг
учий волшебный вечер, мое возвращение в собственную молодость, вечер и н
очь в Кёльне. Если мы вспоминаем, то мы вспоминаем умом, сердцем, руками, жи
вотом, грудью. Но нигде от нее не случилось ни отблеска, ни колыхания ветер
ка. Я думал, что она действительно пропала, уехала куда-нибудь, в Африку ил
и Южную Америку. А вот она стоит передо мною. Постарела? Хрупкая, боттичелл
иевская красота её стала весомее и определеннее. Любимые женщины не стар
еют и не меняются. Стареем и меняемся только мы. Сегодняшняя Наталья дела
ет два шага вперед, к моему креслу.
Ц Здравствуйте, профессор. Что здесь случилось?

Глава третья

Тогда уплывал Кельнский вокзал. Таял двухбашенный собор, поезд громыхал
по мосту с фигурами каких-то неведомых полководцев и императоров на вхо
де и выходе. Я представлял, как хрупкая девочка стоит на перроне и смотрит
вслед уходящему составу. Совет был дан Ц оставайся, не возвращайся на ро
дину, убьют. Худенькая фигурка, длинная шейка, тонкие ножки, по-детски про
стенькое бельишко. На вокзале, когда прощались, было ветрено, дуло. Все это
надо скорее забыть. Мало ли девчушек еще встретится на пути. Время утонул
о в тумане. Если бы…
Теперь уже другой вокзал, другое время. Огромный frankfurter Вahnhof чуть повернулся, п
облескивая своим бесконечным дебаркадером. Никто не провожает. Наверно
е, справедлива расхожая истина: возвращаться к прошлому не следует. За ок
ном скучный и расчетливый город: связка железнодорожных рельсов, с нацел
енными бежать заостренными составами «интерсити», скучные, как везде, не
боскребы Ц наследие и вкус американцев. Потом будут расчерченные, словн
о тетради школьника, поля, перелески, редкие башни у горизонта, две-три ос
тановки, влажные перроны, тоска, и через час пути Ц Марбург. Неожиданный п
раздник кончился, пора думать о лекции, перебирать цитаты
В Марбурге с дистанцией в сто семьдесят пять лет тоже Ц два романа. Что-т
о волшебное есть в этом городе, притягивающем молодых русских гениев. То
лько бы справиться с осадком собственной никчемной старости, который ос
тался от ночи во Франкфурте. Прощание с давно ушедшей молодостью или кру
шение уже зрелых лет? Не всё отбросишь, не всё сразу выкинешь из головы и и
сключишь из сознания. Исключить Ц значит сформулировать до полнейшей и
безжалостной для себя видимости. Только потом это законченное полотно м
ожно поставить в запасник. Исчерпанный сюжет!
Разве впервые через месяцы и годы встречаюсь я с женщиной, с которой был п
режде близок? Я всегда умел сохранять дружеские отношения со своими подр
ужками, что было, то было. Так бы поступить и теперь. Что может быть драгоце
нней собственных законченных воспоминаний? Но что-то все же всколыхнуло
сь в груди, повеяло новой надеждой.
После фразы «Здравствуйте, профессор» всё и началось. Вернее, всё повтор
илось. В тот вечер коллеги напрасно ждали меня в Марбурге. Но на то и сущес
твует мобильный телефон с ромингом, чтобы улаживать происшествия и врат
ь близким. Кто знает, откуда и кто звонит?
Ц Вы подождете меня, профессор, пока я сдам смену? Или вы торопитесь?
Она знала, что я подожду, а я уже знал, что сегодня ни в какой Марбург не поед
у. Лишь бы в городе не было случайной ярмарки-выставки, тогда номер в гост
инице не снять. Придется или ехать за город, или ограничиться объятиями г
де-нибудь на набережной.
Но всё оказалось и проще, и прозаичнее. Наталья недаром сказала эту фразу
об ожидании, от которой меня бросило в дрожь. У женщин свой дар предвидени
я!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86