Но я хоть свободно передвигаюсь по го-роду, хожу на выстав
ки и в магазин. Я помню, как совсем молоденькая, плотная и решительная, Сал
омея, нагло стуча каблуками, в развеваю-щемся платье, вызывая ненависть и
зависть всего двора, приходила ко мне в коммуналку. Мы еще не были мужем и
женой. Я узнавал ее по цокоту каблуков и спускался вниз к подъезду.
Я кладу в рот последний кусочек, отодвигаю от себя стеклянную миску и пов
орачиваю голову. На моем лице самая спокойная и доброжелательная маска.
Саломея стоит в дверном проеме, левой рукой дер-жась за притолоку. Она в с
воем синем халате до полу. В талии ха-лат перетянут поясом. Лицо у нее за но
чь опухло, и поэтому она выглядит моложе.
Ц Привет.
Ц Привет! Собаку я уже накормил.
Ц Ах, собака, что же ты ела?
Саломея медленно проходит в кухню, лицо у нее сосредоточено, я чувствую у
нее есть какой-то план.
У нее всегда утром имеются какие-то планы и мысли по поводу своей и нашей
совместной жизни. Она спит обычно плохо, просыпается ночью и или читает, и
ли думает о жизни. Она только никогда не думает об опере: отрезало на всю ж
изнь. Нет, так нет. Я как-то спроси у нее, когда она чувствовала себя значите
льно лучше: «Может быть, возьмешь ученицу?» Ц «Нет. Я не хочу, чтобы кто-ниб
удь видел меня в таком состоянии». К утру у Саломеи вызревали какие-нибуд
ь планы «Давай разменяем квартиру и я стану жить одна. Одной мне будет лег
че». «Я уеду жить к подруге, с которой училась в консерватории, в Нижний Но
вгород». «Ты думаешь, твоей подруге интересно будет каждый день с тобой в
озиться?» Иногда она свои планы приводила в исполнение: спускалась сама
вниз, во двор и где-нибудь в чужом подъезде стояла часа два или три. Я ее иск
ал, потом приводил домой. «Почему ты меня не бросишь и не женишься на какой
-нибудь мо-лоденькой студенточке?» Почему я ее не брошу? Я не знаю, как брос
ать себя, я не знаю, как бросить память о своей молодости, я не знаю, как лиши
ться последнего близкого для меня свидетеля жизни моих родителей! Это ра
ньше я думал, что любовь это молодое тело и моло-дой дух. Жизнь, как атака и
победное наступление. А ты победитель и идешь, и за тобой все новые и новые
рубежи. Сплетение тел. А те-перь сплетение судеб и воспоминания, и их не ра
сплести уже никогда. Я пробовал, я уходил в своем воображении в чужую судь
бу и к другим женщинам, и у меня ни разу не получалось.
Саломея садится к столу, пододвигает к себе чайник. На столе хлеб, нарезан
ный ломтиками карбонат.
Ну, эту песню мы уже слышали. Лет десять назад, когда у Саломеи еще не откры
лась её чудовищная болезнь. Всю жизнь можно разделить на два этапа Ц до б
олезни и после. Когда болезнь еще только накапливалась, а в городе, наобор
от, нечего было копить, не было ни молока, ни масла, еще продавали хлеб, но вс
ё, казалось, безвозвратно было разорено Ц конец 80-х, я уже тогда слышал под
обные бредни. Женский ум Ц он женский ум, он специфический, он отыскивает
самые невероятные маршруты, чтобы вырваться из лабиринта. А может быть, к
аждая революция, каждый переворот готовятся и проходят по типовому сцен
арию. С криками «Хлеба!» парижские торговки рыбой толпою отправились в В
ерсаль. И как бы потом всё ни поворачивалось, как бы историки потом все это
ни интерпретировали Ц Конвент, Жиронда, друг народа Марат, Дантон, Робес
пьер Ц всё начиналось с легкости и пустоты в желудке. А что там в семнадца
том, в феврале, а потом в Октябре? Известия с фронтов? Оппозиция в Думе? Выхо
дки Пуришкевича? Да нет, Ц затруднения в подвозе продуктов и, в первую оч
ередь, муки в Петроград. В Москве в 1991 тоже очереди: за хлебом, за маслом, за в
одкой, этим белым золотом России. А что будет зав-тра?
Электрички еще довольно исправно ходили, и билеты на них, как и почти всё,
калькулируемое советской властью, почти ничего не стоили. За 100 километро
в от Москвы еще довольно свободно продавалось молоко. По городу, как, гово
рят, и во время Великой Отечественной войны ходили кулинарные рецепты: п
еченье из овсяных хлопьев, плавленый сыр из сбродившего молока. Мы ездил
и на дачу, покупали и сквашивали молоко, в картонные пакеты из-под молока
сливали жидкий горячий самодельный сыр, накупали всё, что появлялось на
прилавках магазинов. Деньги таяли, сбережения превращались в бумажки, я
ходил читать в полупустые аудитории лекции, писал статьи в газеты, за кот
орые нерегулярно платили копейки, страна и Москва митинговали, как грибы
воз-никали кооперативы, которыми руководили кандидаты наук, решительно
покинувшие свои лаборатории, возникали или наклевывались многомиллио
нные состояния. Мы с Саломеей не вписывались в это время.
Уже несколько раз тяжелые приступы с ознобом и температурой вне-запно н
алетали на Саломею. Врачи подкапывались под диагноз, но приговор еще не б
ыл вынесен. Несколько раз Саломея просила замену для себя в спектаклях, н
о еще работала, хотя и сдавала репертуар. Но она была еще знаменитая певиц
а, а я средний профессор в среднем московском вузе. Мы оба чувствовали кат
астрофу, но еще держались, лодка плыла. Вот тогда-то я впервые и услышал эк
стравагантные речи из уст Саломеи. Так животные чувствуют землетрясени
я и катаклизмы и зара-нее бегут из мест катастроф. Как возник у Саломеи та
кой план? Как появился чертеж этой конструкции? Откуда такое прозрение в
будущее? Но женщины определенно более чутки к потустороннему!
Так же за завтраком, утром, она сказала об этом мне мне. Но тогда она еще ход
ила в роскошных платьях, не выходила из спальни не причесавшись и не прот
ерев лицо после ночного крема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86