Луиза была уже по грудь в воде. С бешено колотящимся сердцем она скользнула вперед и медленно, неумело поплыла… к дочери.
А на другом конце бассейна – там, где глубоко, – не прекращался смех и плеск воды. Джеми вернулась! В последнее время она часто так делала: появлялась, смеялась над Луизой, дразнила ее, а когда та уже, казалось, могла до нее дотронуться, вдруг исчезала.
Но на этот раз у дочки ничего не выйдет. Сегодня Луиза поймает Джеми прежде, чем она успеет выбраться из воды.
– Джеми, постой! – в отчаянии выкрикнула Луиза и, выпрыгивая из воды, еще сильнее заколотила ногами и руками.
Лицо погрузилось в воду, и, снова вынырнув на поверхность, Луиза взвизгнула и закашлялась. Она судорожно забарахталась, испугавшись, что не сможет достать ногами дна.
Хотя это уже было не важно. Нельзя же останавливаться, когда дочь, единственная, любимая, вот-вот снова исчезнет.
– Джеми, не убегай! Я плыву к тебе, милая! Подожди меня!
ГЛАВА 46
Пробившись сквозь приоткрытые тяжелые портьеры, на лицо ей упал яркий сноп света. Карен лениво потянулась и повернула голову. Макс лежал на боку, рука покоилась на бедре Карен. Его грудь плавно поднималась и опускалась с каждым вздохом.
Приподнявшись на подушке, Карен погладила плечи Макса, вспоминая прикосновение его крепкого нагого тела. Всю ночь он не выпускал ее из объятий и, даже погружаясь в сон, бормотал нежные слова.
Карен хотела осторожно убрать руку, но, открыв один глаз, Макс поймал ее.
– Что это ты делаешь?
– Смотрю, как ты спишь.
Макс открыл второй глаз.
– И как я сплю?
– Ты храпишь.
– Не может быть!
Карен засмеялась.
– Почему мужчины так возмущаются, когда им говорят, что они храпят?
– Потому что все мы знаем: женщины выдумывают это, чтобы убедить мужчин в собственной неполноценности.
Его пальцы принялись легонько ласкать любимую, пробуждая в ней желание. Карен скользнула вниз под простыни и почувствовала его восставшую плоть.
– Как интересно проявляется у тебя комплекс неполноценности!
– Что я могу сказать? Ты пробуждаешь во мне зверя.
Уже позже, держа ее в объятиях, Макс раздумывал над тем, долго ли сможет прожить без Карен. Всего за несколько часов она стала ему необходима, как воздух.
Гладя ее волосы, Макс попытался вспомнить слова, которые повторял Карен; яркие и образные, они свободно лились ночью неиссякаемым потоком. Но как ни старался, никак не мог вспомнить их. На ум просто ничего не приходило. К тому же сейчас эти слова казались лишними.
– А этот храп, – начал он, не в силах больше молчать. – Ты могла бы…
Карен рассмеялась.
– Ах, Макс, я пошутила. Ты не храпишь.
– Я знаю. Но если бы даже храпел, ты могла бы с этим смириться?
Карен нахмурилась, как будто вопрос требовал серьезных раздумий.
– Ну, это зависит от того, долго ли мне пришлось бы его терпеть. Час? Два? – Она посмотрела ему в глаза. – Или всю ночь?
– Всю жизнь.
Карен замерла. Макс смущенно усмехнулся.
– По-моему, у дамы нет слов.
Она выдержала его взгляд.
– Возможно, дама не совсем поняла…
– Ах вот как! Хочешь ли ты, чтобы, не забывая традиции, я повторил это, опустившись на одно колено?
Карен покачала головой, и Макс, отведя с ее лба прядь волос, тихо спросил:
– Ты выйдешь за меня замуж?
В среду утром Томас хозяйничал в кухне Прэгеров один. Всю ночь его жену терзал кашель, и он решил дать ей поспать лишний часок, пока сам готовил для миссис Прэгер завтрак.
Заварив чай и положив в серебряную вазочку ее любимый английский мармелад, Томас набрал внутренний номер телефона хозяйки, чтобы узнать, как сегодня утром ей следует приготовить яйцо. Трубку никто не взял.
Удивленный, он снова взглянул на часы. Полвосьмого. Обычно к семи часам миссис Прэгер уже давно на ногах. Наверное, сегодня она тоже заспалась. Вот и славно! Хороший сон ей только на пользу. Хотя следует признать, последние дни миссис Прэгер выглядит гораздо лучше. Возможно, из-за предстоящего путешествия во Францию, а может, из-за этой ее новой прически. Томас пожал плечами. Как бы то ни было, слава Богу, что она наконец выходит из своей раковины и пытается начать новую жизнь.
В семь сорок пять Томас снова позвонил. Не позднее одиннадцати миссис Прэгер должна приехать в аэропорт, и ему хотелось быть уверенным в том, что у нее будет достаточно времени, чтобы дать ему последние указания. Хозяйка так серьезно ко всему относится, хотя и знает, что он может поддерживать порядок в доме и с закрытыми глазами.
Лишь после восьми долгих гудков Томас повесил трубку. Затем, положив тост под крышку, чтобы не остыл, отправился наверх. Постучавшись и несколько раз окликнув хозяйку по имени, он вошел в спальню и, к своему удивлению, обнаружил, что постель на ночь не расстилалась.
Томас побежал вниз по лестнице, полный самых ужасных предчувствий, и стал поспешно заглядывать в одну комнату за другой. Он даже проверил солярий, хотя не сомневался в том, что никого там не найдет. Со дня смерти Джеми в эту комнату еще ни разу не входили.
Подумывая о том, что следует разбудить жену, Томас через холл побежал в кабинет мистера Прэгера. Раздвижные стеклянные двери были широко открыты, и зеленые шторы колыхались на ветру. Томас вздохнул с облегчением. Ну конечно же, миссис Прэгер в бассейне! И как только он раньше об этом не подумал? С недавних пор хозяйка проводит там много времени.
Томас почти спустился с выложенной плитами лестницы, когда увидел медленно качавшееся в воде нагое тело.
Попрощавшись со Стью, который возвращался в Лос-Анджелес на совещание по поводу предстоящих съемок «Окаменевшего леса», они поехали в порт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122