Наконец он закончил свой рассказ, и Макс разлепил веки.
– Ах ты, дерьмо собачье! Подлый, грязный, лицемерный мерзавец!
Это оскорбление, произнесенное тихим, угрожающим голосом, казалось, перерезало какой-то жизненно важный сосуд в мозгу Хардгрова. Его челюсть отвисла, и левый глаз снова задергался от нервного тика.
– Что?
– Кто вы такой, черт побери? – спросил Максимилиан, медленно поднимаясь из-за стола. – По какой такой извращенной своей прихоти вы разрушили хорошей, умной женщине всю жизнь?
– Макс, я же сказал… я…
– А вам не приходило в голову, что, может быть, я заслужил то, что получил в тот вечер? Что это я был груб и кругом не прав, а не миссис Маерсон?
– Макс, пожалуйста, я только хотел, чтобы вы получили театр.
– Нет, вы только хотели получить мои деньги! И только ради них вы провернули это грязное дельце.
Лицо Хардгрова приобрело оттенок сухой штукатурки.
– Макс, если бы вы только…
– Что? Если бы принял ваши извинения? Если бы примирился с тем злом, что вы причинили энергичной талантливой женщине?
Хардгров так крепко вцепился в подлокотники кресла, что костяшки его пальцев побелели. Макс взял со стола папку и постучал по ней.
– Кое-что вы еще можете сделать.
Искра надежды мелькнула в глазах Хардгрова.
– Я сделаю все! Все, что вы скажете!
Макс швырнул папку на стол.
– Мой адвокат подготовил предварительный контракт. Здесь указана цена, которую предлагает вам «Прэгер инвестмент» за ваши шестьдесят пять процентов акций «Карлейль-банка», – очень хорошая цена, как вы убедитесь, учитывая, что ценные бумаги банка упали на одиннадцать процентов за последние три месяца. Поручите своему адвокату связаться с Джадом Гринфилдом, чтобы быстро завершить передачу полномочий. К контракту прилагаются ваше заявление об отставке с поста мэра Хэддонфилда и заявление Гарри Галлиано об уходе с должности, инспектора.
Билл съежился в кресле. Макс проигнорировал слабый стон, вырвавшийся из его груди, и уверенно продолжал:
– Я хочу, чтобы вы оба подписали эти документы и представили их на следующем заседании городского совета. Да, и вы никогда не будете ни претендовать на государственную должность, ни занимать ее. И если я хоть когда-нибудь услышу, что вы снова на государственном посту, то, будьте спокойны, – уж я позабочусь о том, чтобы все узнали, какой вы проходимец.
У Хардгрова был такой вид, будто он только что увидел смерть, поманившую его своей костлявой рукой. Лицо покрылось испариной, а глаза лихорадочно посматривали то на Макса, то на папку. Дрожащие губы задвигались.
– Что вы сказали? – спросил Макс.
– Неу… жели вы это… серьезно?
– Совершенно серьезно.
– Но не можете же вы требовать, чтобы я отказался от должности мэра? – Банкир провел рукой по мокрому от пота лбу. – Это все, что я умею. Это моя жизнь. Без этого я не…
Не сводя с него взгляда, миллионер поинтересовался:
– Без этого вы останетесь ни с чем?
– Да, – выдохнул мэр.
Голос Макса снова стал жестким:
– Ну и как, Хардгров? Каково чувствовать себя лишенным всего, чем дорожишь? И гадать, чем же теперь придется заняться? Удастся ли найти другую работу? Конечно, вы не останетесь без гроша, как миссис Маерсон. У вас будет доход от банка и от дома плюс ваши сбережения, хотя поговаривают, что в последнее время вы проматываете денежки.
– Нет! – закричал Хардгров, и все тело его напряглось, будто кто-то потянул за невидимую нить. – Я не сделаю этого, слышите! Я не подпишу эту проклятую бумагу! Я все буду отрицать! – Из горла его вырвался какой-то кудахтающий смех. – Вы не докажете ничего из того, что я здесь говорил. Кто вам поверит, Прэгер? Да, вы богатый и влиятельный бизнесмен, но и у меня есть кое-какая сила, и вы прекрасно это знаете.
Макс открыл ящик стола и вынул оттуда магнитофон.
– Нет, вы все подпишете, – сказал он, ставя магнитофон рядом с собой. А если не подпишете, то я так выведу вас на чистую воду перед членами городского совета, что вы не будете знать, куда скрыться.
Хардгров осел в своем кресле, будто подстреленный.
– Вы не сделаете этого, – умоляюще прошептал он. – Макс, пожалуйста, давайте все обсудим. Я не знал… Я и не подозревал, что вы к этому так отнесетесь. С моей стороны это была ужасная ошибка. – Билл судорожно сглатывал слюну, все больше становясь похожим на пойманное в ловушку животное. – Что, если я все возмещу? Если я отдам Карен ее театр? Отдам – и все? И новый дом. Лучше, чем у нее был. У брата моей Барбары есть недвижимость, знаете ли.
Макс вышел из-за стола и направился к дверям.
– Через сорок восемь часов вы сообщите мне о своем решении.
– Сорок восемь часов! – едва не задохнулся Хардгров. – Но это же безумие! Это жестоко! Я должен все обдумать, подготовиться… Мне не хватит…
– Сорок восемь часов, – повторил Макс, держа открытую дверь.
Хардгров с трудом встал. Медленно и неуверенно, словно пьяный, он прошел мимо Макса, не поднимая глаз.
– Кстати, Хардгров!
Банкир повернулся, и в глазах его, полных ужаса, мелькнул последний огонек надежды.
– Да?
– С Новым годом!
ГЛАВА 19
Луиза Прэгер смотрела на свое отражение в зеркале. Макс будет приятно удивлен, увидев ее в этом наряде, который она выбрала специально для предстоящего званого обеда. Муж уже много лет твердил о том, что она не должна носить такие строгие платья. Обычно Луиза не прислушивалась к его мнению, но на сей раз решила сделать исключение.
Да, и это платье от Оскара де ла Рента, которое она купила под влиянием настроения на прошлой неделе, и торжественный обед, который она готовила к сорокалетию Макса и которого он не ожидал, должны были стать для него приятным сюрпризом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122