– Подогнав машину к обочине, Питер притормозил, снял кожаную куртку и протянул ее Элизабет. – А ну-ка, надень. – Затем он вышел из машины, открыл багажник и вернулся в лыжном свитере с ярким красно-серым узором. – Проголодалась? – спросил юноша.
Застегнув куртку, она кивнула. Тогда Питер достал с заднего сиденья два толстых сандвича – французскую булку с салями и сыром, которые купил в городе перед тем, как заехать за Элизабет. – Если хочешь пить, у нас есть бутылка минералки, а еще два яблока и шесть батончиков – твои любимые, с фундуком.
Элизабет принялась за сандвич. Утром у нее от волнения совсем не было аппетита, теперь же, несмотря на тревогу из-за непредвиденной задержки в пути, девочка умирала от голода. Пока они ели, Элизабет украдкой следила за Питером, который время от времени пристально вглядывался в туман – как будто мог его рассеять.
– Ты боишься? – спросила она.
Питер пожал плечами.
– Да нет, нисколько. Но я волнуюсь. Радио сломано…
– Ах, еще и радио сломано?! – в негодовании воскликнула Элизабет. – В этой машине хоть что-нибудь работает?
– Мотор работает. Скажи спасибо и за это. В любом случае без радио мы никак не узнаем, когда поднимется туман. А если это случится не скоро, мы не успеем попасть в Канн и вернуться в школу утром во вторник.
– Что ты такое говоришь?
– Я говорю, если мы не увеличим скорость, придется возвращаться в Монтре. Тебя могут только отстранить от занятий, а в «Форвиле» совершенно железные правила. Если во вторник обнаружат, что меня нет через два часа после переклички, я исключен.
Элизабет ничего не ответила. Питер прав. Как бы сильно ей ни хотелось попасть на фестиваль, в таких условиях она не могла требовать от юноши продолжать путь. Кроме того, теперь, когда их, словно пеленой, окутывал густой туман, Элизабет овладел страх.
– А может, остановимся в ближайшей деревеньке и выясним, где мы? – предложила она.
Питер включил зажигание.
– Я так и собирался сделать, но, к сожалению, нам давным-давно уже не попадались ни деревня, ни даже домик. Во всяком случае, с дороги я ничего не видел. – Он снова завел мотор и медленно выехал на узкую пустую дорогу. – Придется подождать, пока мы не доберемся до Лаффре.
Через два часа Питер остановился перед дорожным знаком, на котором было написано: «Отерив – 7,5».
– Где этот Отерив? – спросила Элизабет, наливая в бумажный стаканчик минеральной воды.
Питер снова углубился в изучение карты.
– Понятия не имею. На карте его нет. – Сложив карту, он сунул ее в «бардачок». – Все равно поехали. Наверное, это какая-нибудь деревушка. Найдем теплую пивную и переждем, пока туман не рассеется. Какой смысл ползти на такой скорости!
Однако у старенького «пежо» были свои планы. Едва Питер попытался завести мотор, тот, кашлянув пару раз, издал дребезжащий звук и затих.
– Что с этой колымагой? – в отчаянии крикнула Элизабет.
Сжав зубы, Питер упорно крутил ключ зажигания и давил на акселератор.
– У нас кончился бензин, – выдохнул он, откидываясь на сиденье.
– Кончился бензин! Питер, как же так?
– Послушай, – огрызнулся он, начиная терять терпение. – Давай не будем валить все на меня. Ведь эта нелепая затея полностью принадлежит тебе. Так что не смотри так, будто во всем виноват я.
– Да что ты говоришь? А кто же еще виноват в том, что у тебя пустой бак? Мог бы время от времени поглядывать на стрелку.
Обернувшись, Питер бросил на свою спутницу угрюмый взгляд.
– Моя дорогая, датчик бензина тоже не работает.
День оказался длинным и утомительным. Тем не менее, несмотря на усталость и великолепную постель, Карен не спалось. Она все думала о встрече с Нейлом и своем решении, после того как просмотрела фотографии и негативы, заплатить ему сто тысяч долларов. Поверив, что вскоре все будет кончено, Карен испытала тогда огромное облегчение. Однако теперь, в темноте, она с каждой минутой все больше боялась, что Нейл передумает. «Куда делась моя былая уверенность? – удивлялась Карен. – Та самая уверенность, которая помогла мне уговорить Джека возвратиться в Лос-Анджелес, как он и планировал, в тот же день после обеда».
«Я вполне справлюсь с Нейлом сама, – заявила Карен своему другу. – Лишь постарайся сразу, как только приедешь, переправить мне чек. Перестань волноваться и как следует повеселись на дне рождения близняшек».
Когда все это было… Вздохнув, Карен перевернулась на другой бок и взяла с ночного столика часы. Вот и полночь. Какой ужас! В девять тридцать у нее интервью на «Антенн-2», одном из трех основных французских телеканалов. Не поспав хоть немного, она предстанет перед камерой с мешками под глазами. Карен заставила себя расслабиться и думать о чем-нибудь приятном. Однако ничего не получалось.
Вспомнив, что сыгравшая вместе с ней в «Сожалениях» Хелен Парсонс собиралась зайти в бар и пропустить стаканчик на сон грядущий, Карен решила присоединиться к актрисе. Скорее всего, немного выпив, она наконец сможет заснуть. Через несколько секунд Карен без всякого макияжа и в тех же самых джинсах и ковбойке, которые надевала днем, уже спешила из своего люкса вниз.
Переполненный бар, очень удачно названный за свои размеры «Маленьким», гудел от смеха и голосов. Здесь заключались и расторгались многомиллионные сделки, вершились людские судьбы, и никому не известные люди наутро становились идолами.
Оглядывая зал из-за стеклянной двери, она пыталась отыскать Хелен. Однако ни подруги, ни кого-нибудь со студии не было. Разочарованная, Карен медлила: выпить в одиночестве или возвращаться в номер к ночным призракам.
– Ищете компанию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122