У нас в автопарке работал один – ну, типа, юристом. Полгода назад уволился, открыл свою контору. Говорят, круто в гору пошел, клиентурой обзавелся, забурел... Мужик мировой. Во какой мужик! Правда, как сейчас, врать не буду, не знаю. Деньги – они, знаешь, людей портят. Но свести тебя с ним мне раз плюнуть.
– Честный? – спросил Юрий.
– Кто, адвокат? Ну, Юрик, ты и сказанул! Ты часто видал, чтобы у людей в носу зубы росли? Вот и честных адвокатов на свете столько же, а то и меньше. Честный... Да где ж это видано, чтобы адвокат – и вдруг честный! Это ж готовая дисквалификация! Он же в суде кого только не защищает! Человека, если по-честному, надо бы на дереве за яйца повесить, а он говорит: нет, граждане, так не годится, надо бы к нему снисхождение проявить, потому как у него, бедолаги, детство было трудное, да и гуманизм, опять же...
– Тоже верно, – задумчиво согласился Юрий.
– А то как же! Ясный перец, верно! Надо тебе честного адвоката – найди грамотного, забашляй ему хорошенько, а он тебе за твои бабки – любой твой каприз. Скажешь – будет честный, скажешь по-другому – будет, как скажешь... Понял, чухонец?
– Понял, – медленно произнес Юрий. То, что сказал Веригин по поводу адвокатской честности, совпадало с его собственными мыслями на эту тему. – Ну ладно, пошли, что ли. Чего мы на морозе-то торчим? Ты уже закоченел, наверное, да и я, если честно, – тут он невольно усмехнулся, – замерз как собака. Дома, за столом, договорим.
– Да! – Веригин не очень убедительно сделал вид, что спохватился. – Ты, Юрик, того... Как у тебя с этим делом-то? Ну, в смысле, старый год проводить, новый встретить... Может, в магазин надо слетать? Так я мигом, только денег у меня, сам понимаешь... Как всегда, в общем.
– Спокойно, солдат, – сказал ему Юрий и хлопнул Веригина по плечу. Настроение у него волшебным образом поднялось – во-первых, потому, что проблема с деньгами и адвокатом, кажется, решилась сама собой, а во-вторых, как ни странно, потому, что перспектива встречать Новый год в одиночку больше над ним не висела. Веригин, конечно, не самый умный собеседник, но лучше такая компания, чем совсем никакой... – Спокойно, – повторил Юрий и легонько развернул Серегу лицом к подъезду. – На этот счет не волнуйся, до утра хватит. И водки хватит, и закуски...
– Да на хрен она нужна, твоя закуска? – заметно повеселевшим голосом откликнулся Веригин. – Она, сволочь, градус крадет.
– Ну, это дело вкуса, – сказал Юрий, и тут наверху отчетливо хлопнула открывшаяся форточка.
Веригин присел, как бывалый вояка, невзначай угодивший под минометный обстрел. Юрий досадливо крякнул: за разговором он напрочь позабыл о мадам Веригиной, которая бдительно наблюдала за ходом их беседы из-за занавески. Пока мужчины мирно толковали на морозе, это ее устраивало, но, как только их потянуло в тепло, к накрытому столу и ломящемуся от припасов холодильнику, она решила вмешаться. В самом деле, разве могла Людмила Веригина позволить, чтобы ее беспутный муженек, вместо того чтобы мучиться от раскаяния и потихонечку трезветь среди сугробов, до утра пьянствовал в хорошей компании, не слыша ни единого упрека в свой адрес? Конечно же, допустить такое безобразие Людмила Веригина не могла, и вслед за стуком распахнувшейся форточки в морозной тишине прозвучал ее голос, в котором отчетливо звенела сталь приказа:
– Веригин, домой!
Серега вздохнул.
– Ну вот, – сказал он, – называется, посидели. Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведешь. Она же меня теперь до утра пилить будет, а значит, и весь будущий год тоже... Это же удавиться можно! Вот возьму и не пойду. Поглядим, что она тогда запоет. Лопнет, небось, от злости-то. Прикинь, лаяться охота, а не с кем... Вот горе-то!
– Домой, я сказала! – прозвучал повторный приказ.
Веригин еще раз вздохнул, привычно ссутулился, вяло пожал протянутую Юрием руку и поплелся к своему подъезду, на ходу половчее пристраивая под мышкой многострадальную елку.
– С наступающим вас, Юрий Лексеич! – совсем другим, сахарно-медовым голосом добавила Людмила Веригина.
– Вас также, – старательно теребя кончик носа, чтобы не засмеяться, откликнулся Юрий.
Веригин вдруг застопорил ход и обернулся.
– А может, ко мне? – безнадежно предложил он. – Встретим, как говорится, в семейном кругу...
Его было очень легко понять, но роль буфера Юрию как-то не улыбалась. Милые бранятся – только тешатся, а тому дураку, который пытается их мирить, обычно достается с обеих сторон.
– Насчет адвоката не забудь, – напомнил он. – Позвони мне, ладно?
– Позвоню, – тоскливо ответил Веригин, – если жив буду. С наступающим, Юрик.
– С наступающим, – сказал Юрий.
– Я долго буду торчать в форточке, Веригин? – громко, на весь микрорайон, осведомилась Людмила. – У меня уже ангина, а через пять минут будет воспаление легких.
– У нее ангина! – возмущенно, но тем не менее очень тихо воскликнул Веригин. – А у меня тогда что?
– А у тебя – белая горячка, – демонстрируя небывалую остроту слуха, заявила его законная половина. – Ты так проспиртован, что тебе никакой мороз не страшен. Живо домой!
– Подождешь! – огрызнулся Веригин, но послушно ускорил шаг.
Когда дверь подъезда, бухнув, захлопнулась за ним, Юрий бросил в снег забытый окурок и положил ладонь в перчатке на облезлую дверную ручку. В душе у него вяло клубилась какая-то неопределенная муть, подниматься в пустую квартиру не хотелось.
«Пойду в кабак и напьюсь», – решил он, и решение это было окончательным.

Глава 3

Адреналин медленно вышел в круг и огляделся. Под сырым бетонным потолком змеились, скрещиваясь и снова расходясь, ржавые влажные трубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19