В поселке имелась остановка. Сел в автобус и минут через двадцать пять окажешься в Калининграде. И ровно за такое время можно было добраться из Калининграда до Янтарного.С моря дул влажный, пропахший водорослями ветер.Илья Андреевич повернулся к нему спиной и принялся раскуривать трубку. Он все делал обстоятельно, старательно и вскоре ароматный дым засвидетельствовал — трубка разгорелась как следует.— Ну вот, теперь можно идти дальше.Был уже седьмой час. Смеркалось. На деревьях — а все дома поселка утопали в садах — поблескивали созревшие яблоки, и время от времени Налетавший ветер гнал по брусчатке свежесорванные листья с кленов и яблонь.— Осень, — прочувствованно сказал Илья Андреевич, обращаясь сам к себе.— Что ты там говоришь? — поинтересовался Витя.— Я говорю — осень наступила.— Так она уже, дедушка, целый месяц как наступила. Я считаю, как пойдешь в школу, так и осень.— Это ты точно говоришь. Только вот комиксы свои бросил бы. Я говорю-говорю твоим матери и отцу, чтобы не возили тебе эти дурацкие книжки. Ты от них оторваться не можешь, лучше бы читал что-нибудь хорошее.— Что например?— Ну, «Робинзон Крузо» Дефо.— Так я его читал уже два раза.— Ну, тогда Стивенсона.— И Стивенсона я читал.Илья Андреевич задумался.— Что, у вас все в школе комиксы смотрят?— Да, дед, угадал, все на комиксах завернуты. Особенно мальчишки.— А девчонки?— А, девчонки… — мальчишка махнул рукой, — у них свои проблемы.— Понятно, понятно. Ну ладно, давай я тебя отпущу, — сказал Илья Андреевич, обращаясь к псу.Тот замер, как вкопанный.Хозяин отщелкнул карабин, сложил поводок и хлопнул дога по спине.— Ну, иди вперед. Пойдем к берегу.— К берегу? — переспросил Витя, понимая, что это довольно-таки далекая прогулка. Но тем не менее, если дед решил, лучше с ним не спорить, все равно сделает по-своему. Придется идти.Пес не побежал вперед, а неторопливо шел рядом с хозяином. Остановился у столба, сделал свое собачье дело.Витя скривился:— Фу, какой невоспитанный!Когда Томас услышал «Фу», сказанное Витей, он побежал вперед, словно бы давая понять, что к столбу не имеет никакого отношения.Уже когда Илья Андреевич, Витя и огромный Томас выходили за поселок, им встретилась старуха, в прошлом учительница немецкого языка. Она ходила в очках с толстыми стеклами, в теплом платке и несколько странном пальто. Странном, потому что оно одновременно было похоже на шинель и на плащ, и цвета оно было неопределенного — какое-то серо-буро-малиновое как считал мальчик.— Добрый вечер, Илья Андреевич! — сказала старая женщина первой.— Здравствуйте, здравствуйте, уважаемая Розалина Григорьевна.— Добрый вечер, — бросил Витя.— И куда это вы собрались?— Да вот, решили прогуляться, Розалина Григорьевна.Старуха вела двух коз, белую и черную. Она, как помнил Илья Андреевич, уже лет двадцать или больше разводила коз. Вязала из их шерсти свитера, шарфы, шапки, а из молока делала сыри. Старухе было где-то за восемьдесят. По мужу ее фамилия была Шифер. Ее муж был русским немцем. После войны, году в пятидесятом, его схватили, посадили в тюрьму, отправили в лагеря, откуда он и не вернулся. Детей у Розалины Григорьевны не было.Козы, увидев огромного дога, тут же прижались друг к дружке и наставили на пса-гиганта рога. А пес даже не обратил на них внимания.— И куда вы — далеко собрались, Илья Андреевич? — спросила Розалина Григорьевна.— Пойдем сходим к карьеру.— Не ходили бы вы лучше туда.— А что такое?— Да уж не знаю, не знаю… Что-то там неладно.— Неужели?— Я слышала какое-то рычание и даже мои козочки не хотят там пастись, убегают. Вот вчера — вырвали кол, к которому были привязаны, и только я ушла, как они за мной следом побежали.Илья Андреевич абсолютно не придал значения словам старой школьной учительницы, как он считал давным-давно выжившей из ума.А старуха пожала плечами, сухенькими и острыми, дернула за веревочку, и козы, стуча копытами по брусчатке, неспешно двинулись за ней, дергая хозяйку из стороны в сторону, причем так сильно, что старая учительница чуть удерживалась на уставших ногах.— Ах что б вы… Волка на вас нет! Он бы вас задрал, непослушных таких. А ну, не прыгайте, идите смирно!А то я сейчас вам покажу! — слышался в сумерках певучий, немного гортанный голос Розалины Григорьевны Шифер.— Дед, а сколько ей лет? — спросил Витя, заходя вперед и бросая взгляд на Илью Андреевича.— Кому, Шифер?— Ну да, ей.— Наверное, лет девяносто будет.— А ты у нее учился, дед?— Да. Я тебе рассказывал. Все в нашем поселке учились у нее.— А кем был ее муж немец?— Ее муж был аптекарем, причем очень хорошим.Всех лечил в поселке. К нему даже приезжали из Кенига.— А, аптекарь… Не интересно.— Почему не интересно? Тоже хорошая профессия.— А где аптека стояла, дед?— Аптека была у них дома.— Дома? — словно бы не поверил Витя.— Ну да, дома. У них был самый большой дом в Янтарном.— А-а, — махнул рукой Витя, — конечно, в таком доме не только аптеку, а целую больницу или школу можно устроить.Действительно, дом Розалины Григорьевны был двухэтажный, крытый красной черепицей, с металлическим забором. Правда, сейчас большую часть этого дома выкупили у нее новые люди, не из поселка, а приехавшие из Черняховска.— Слушай, дед, — спросил Витя, — а как ты думаешь, наш Томас волка мог бы задрать?— Волка? Конечно смог бы. Ведь он огромный, весит, наверное, килограммов восемьдесят.— А тигра?— На счет тигра не знаю. Но я читал, что с догами охотились на медведей, тигров и даже, наверное, на львов.— Да, классный пес.— Ничего, — подытожил Илья Андреевич рассуждения своего внука.А Томас уже убежал далеко вперед и исчез из виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17