ноль”, существование которого было тайной даже для Президента, обучали и таким премудростям, как ведение боя со связанными руками или ногами.Выдохнув, Панкрат вошел в то особое состояние, когда все ощущения его обострились, словно у охотящегося зверя. В этом состоянии он мог действовать намного быстрее каждого из бандитов, на подсознательном уровне сопротивляться боли, не ощущая ее вообще во время боя, и мобилизовать резервы организма.Резко согнувшись вперед, Суворин рывком подтянул под себя ноги и вскочил, еще из приседа ударив ногой по руке рыжебородого, потянувшегося за карабином. Хрустнула кость, и перебитая рука повисла, словно плеть.Не останавливаясь и не обращая внимания на крик бандита, Панкрат сделал вертушку, ударом ноги “смахнув” с дивана бритоголового, который со спущенными штанами рванул из-за пояса ствол. Пистолет он так и не успел достать — Суворин тут же прыгнул на него, ребром стопы нанеся страшный удар в горло. Бритоголовый захрипел и больше не пошевелился;Панкрат же развернулся к рыжебородому, и как раз вовремя — тот левой рукой тянул из подмышечной кобуры “беретту”.Еще один удар ногой, и парень разделил участь своего товарища, захлебнувшись собственной кровью, хлынувшей из раздробленного горла. Пистолет вылетел из его руки и шлепнулся на пол.Суворин остановился, тяжело дыша. Перед ним лежали два трупа. В том, что вернуть бандитов к жизни не удастся даже бригаде реаниматоров, он был полностью уверен — “охотников за головами” учили бить так, чтобы каждый удар выводил из строя одного противника. Как минимум.Повернувшись к Маше, которая сидела, прикрывая наготу обрывками платья, он попросил:— Развяжи руки.Та механически кивнула, глядя перед собой остановившимся взглядом. Прошло, однако, несколько минут, прежде чем ее тонкие дрожащие пальцы справились с узлами бельевой веревки, которой бандиты скрутили руки Панкрату. Освободившись, он вынул из шкафа плед и подал ей.— Прикройся пока вот этим…Сам отправился в спальню, где, порывшись в шкафу, вытащил свои еще не старые джинсы, футболку и куртку. Когда он вернулся в гостиную, Маши там уже не было.Суворин прислушался и, уловив шум воды в ванной, расслабился. Пусть вымоется после всего этого дерьма, придет в себя. Ему же надо навести порядок, прибрать после устроенного в квартире бардака.Раздалась мелодичная трель сотового телефона. Сориентировавшись, Панкрат вытащил “трубу” из кармана джинсов бритоголового, поднес к уху и услышал голос Димы:— Как там у вас дела, Колобок? Уделали парня? Криво усмехнувшись, Суворин ответил:— Не совсем. Парень цел и прекрасно себя чувствует. Чего совсем не скажешь о Колобке и его подручном.Последовала пауза длиной в три удара сердца, и ледяной голос произнес:— Да, секьюрити, я тебя недооценил. Ну ничего, жди гостей.— Это ты себя переоценил, урод, — хрипло ответил Панкрат. — А за Машу я тебе твои яйца в жопу засуну.— Что, успели мои мальчики порезвиться? — довольно рассмеялся Дима. — А, Панкрат?Суворин, не ответив, швырнул “трубу” в стену, и телефон разлетелся на кусочки…Маша вышла из душа, кутаясь в его махровое полотенце.Опустив глаза в пол, она хотела пройти мимо Панкрата к дивану, на котором он сложил подобранную для нее одежду, но тот не позволил — встав в дверях, он привлек девушку к себе и молча коснулся губами ее горячего лба.— Прости… — тихо проговорил он. — Прости, это из-за меня все…Она вдруг зажала его рот ладонью и разрыдалась, уткнувшись лицом ему в грудь. Панкрат обнял ее за плечи и стоял, не двигаясь, ожидая, пока Маша выплачется.Потом она одевалась, а Панкрат звонил в милицию. Наряд прибыл через пять минут, и за это время он успел проинструктировать Машу насчет того, что ей говорить следователю.Майор, внимательно изучив его служебное удостоверение, где указывалось, что Панкрат в совершенстве владеет рукопашным боем и отлично стреляет, посмотрел на Суворина совсем другими глазами.— А к нам в оперативный отряд не хотите? — предложил он, обводя взглядом неподвижные тела бандитов. — Впечатляет, ничего не скажешь…— Да нет уж, спасибо, — скромно ответил Панкрат, забирая у него свое удостоверение. — У вас там стреляют…Майор, прищурившись, посмотрел на него.— Да и у вас, я смотрю, тоже пытались… — он вздохнул. — Не хотите — как хотите. Какие-нибудь предположения, связанные с налетом на вашу квартиру, у вас есть? Может быть, кто-нибудь из этих двоих вам знаком?Для приличия Суворин еще раз посмотрел на бандитов, застывших в неестественных позах, и отрицательно покачал головой. Маша в ответ на этот же вопрос бросила коротко: “Нет”. Майор глянул на ее пепельно-бледное лицо и прекратил расспросы.Через полчаса в квартире Панкрата не осталось ни ментов, ни трупов. Уходя, майор спросил:— Может быть, оставить вам пару моих ребят на всякий случай?Суворин с вежливой улыбкой отверг это любезное предложение.— Знаете, — проговорил он, ненавязчиво вытесняя опера из прихожей. — Мне кажется, это были просто какие-то отморозки. Я не думаю, что подобные вещи случаются дважды за одну ночь, поэтому спасибо, но…— Понял вас, Панкрат Олегович, — майор был непроницаем. — Тогда жду вас завтра, адрес — в повестке.— До свидания. — буркнул Суворин, захлопывая за ним дверь. * * * Черный город. Спящая громада. Белые огни — словно призраки, населяющие каменный лес. Реклама горит неоновыми сполохами, режет глаза, пульсирует, переливается всеми цветами радуги.Такси свернуло с проспекта. Магазины, рестораны и казино остались позади. Впереди — ночная темнота, ее прорезают трассирующие следы, в которые на большой скорости превращаются огни окон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18