– Благодарю вас. – Незнакомец улыбнулся, тускло сверкнув железными зубами, и ловко вытянул из пачки сигарету. – Прикурить разрешите?Лопатин протянул ему тлеющий окурок. Незнакомец наклонился к его руке, словно собираясь облобызать ее, и принялся раскуривать сигарету. Его впалые щеки при этом работали, как насос, он казался полностью поглощенным сложным процессом прикуривания огнеупорной отечественной сигареты, и поэтому Константин Андреевич невольно вздрогнул, когда тот заговорил, не поднимая на него глаз и не прерывая своего занятия.– Слушай меня внимательно, Лопатин, – тихо сказал он. – Тебе передали, чтобы ты оставил Агапова в покое. Дело это гиблое, ничего тебе здесь не посветит, а если не перестанешь доставать хорошего человека, может произойти неприятность. Ты меня понял?– Я тебя отлично понял, – так же тихо ответил Константин Андреевич. В животе у него образовался вакуум, в который сейчас со свистом втягивались внутренности следователя – ощущение, по крайней мере, было именно такое. – Я тебя понял, – повторил Лопатин. – Можешь передать своему хозяину, чтобы сушил сухари.Я с него не слезу – Как хочешь, – спокойно ответил волчьемордый. – Мое дело предупредить.– Ты свое дело сделал, – сказал Лопатин. – А теперь вали отсюда.– Грубишь, следак, – сказал незнакомец, разгибаясь. – Зря. Большое вам спасибо, – закончил он нормальным голосом и неуловимым движением растворился в толпе.На миг Лопатину показалось, что его стриженая макушка мелькнула в самом конце перрона, но он не был в этом уверен. Он стоял, забыв о тлеющем в пальцах окурке, и постепенно приходил в себя, ощущая, как подсыхает под мышками холодный пот.«Хорошо я его отбрил», – пронеслась мысль, и Лопатин чуть не расхохотался вслух, настолько нелепой и детской она ему показалась. Отбрил… Это был просто курьер, посланный с сообщением, фактически ходячая магнитофонная кассета с записанным на нее текстом. С таким же успехом в ответ на его угрозы можно было спеть «В лесу родилась елочка».Он наконец заставил себя сдвинуться с места, только когда сигарета, догорев до фильтра, обожгла пальцы. "Вот же суки, – возмущался он про себя, войдя в здание вокзала и пробираясь к шумной привокзальной площади. – Вот суки… Еще и сигарету стрельнул, рожа протокольная.Можно подумать, у него своих нет. Как же, конспирация.""Дело Агапова надо дожимать, – подумал он, спускаясь в метро. – Тем или иным способом, но дожимать к чертовой матери. Для суда материала пока маловато, а время, судя по всему, если не вышло, то вот-вот выйдет. Эти сволочи уже действуют, даже не особенно скрываясь. Надо будет порыться в картотеке – что это за фрукт ко мне сегодня подходил? Не может быть, чтобы его там не было, на нем же вся его биография заглавными буквами пропечатана…А все-таки я молодец. Нюх у меня хороший, и работал я все это время, судя по всему, в нужном направлении.Ведь, подослав ко мне этого придурка, Агапов фактически признал, что я его достал. Следующим его шагом, по всей видимости, будет предложение взятки. Вот тогда и поговорим. Тогда можно будет поторговаться. А если не сторгуемся, спущу на него всех собак. Он не может не понимать, что до сих пор все мои действия были просто художественной самодеятельностью… Так сказать, синдром Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Самодеятельность там или нет, а на то, чтобы запустить машину следствия, материала у меня уже набралось с избытком. А машина – она и есть машина.Перемелет без пяти минут депутата в костную муку. А газетчики за такую информацию вообще удавятся…Главное – подстраховаться, решил он, втискиваясь в битком набитый вагон метро бок о бок с потной теткой, которая чуть не сшибла его на эскалаторе. Надо как-то дать этой сволочи понять, что материал продублирован и в случае моей внезапной смерти попадет куда следует.Дублировать я, конечно, ничего не стану, но Агапову про это знать совершенно незачем.Почему я, собственно, сразу не стал действовать как официальное лицо? К чему была вся эта самодеятельность? Не надо лукавить, гражданин Лопатин, сказал он себе. Со мной эти штучки не проходят. Ты же, дружок, с самого начала решил оставить себе запасной вариант, этакий, понимаете ли, выбор: либо почет и уважение (без денег), либо деньги (но без почета и тем паче уважения… даже самоуважения, коли уж на то пошло).Напьюсь. Имею полное законное право, да и повод есть. И не дома, а в кабаке. Два дня свободы, это ж обалдеть можно! И еще целый сегодняшний вечер.., куча, море, океан свободы! Хей-хоп, как говорили в наше время."Он вышел из вагона за две остановки до своей и выбрался на поверхность как раз напротив ресторана «Орел», в котором был в последний раз… Он остановился на краю тротуара и даже прикрыл глаза, мучительно стараясь припомнить, когда же он в последний раз посещал это злачное место, в дни его юности носившее скромное название «Рябинка» и переименованное новым хозяином.Теперешнее название кабака Константину Андреевичу нравилось – по крайней мере, оно было гораздо ближе к сути. Судя по количеству происходивших здесь в вечернее время драк, посетители ресторана после нескольких рюмок и впрямь начинали ощущать себя если не орлами, то, как минимум, соколами.«Годится, – подумал Константин Андреевич, решительно пересекая проезжую часть и направляясь к зеркальным дверям ресторана. – Это именно то, что мне сейчас необходимо – почувствовать себя соколом, а не ощипанным петухом с перхотью на воротнике. А не был я здесь ни много ни мало пятнадцать лет. Вот как женился, так сразу и перестал бывать…»Он не дошел до дверей ресторана совсем немного, когда его снова окликнули.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16