Он откинулся на переборку, поддерживая ребенка на коленях.
Внезапно мальчика пробрала дрожь, и Прайд наконец-то обратил внимание, что вся одежда на его сыне вымокла, мокрые от морской воды волосы прилипли ко лбу. К тому же было далеко за полночь.
– Тебе лучше лечь, – сказал Натаниэль, вставая вместе с Джейком. – Больше уже ничего нельзя сделать. – Прайд поставил мальчика на ноги и стащил с него мокрую фуфайку. – Брюки тоже надо снять.
Лорд Прайд нахмурился, глядя, как ребенок послушно стал расстегивать пуговицы на своих штанишках. Но руки ему не повиновались.
– Давай-ка я помогу тебе.
Натаниэль наклонился и живо справился с застежкой, а потом бережно завернул ребенка в одеяло.
– Ну что, так теплее? – спросил он сына.
Джейк кивнул; кутаясь в грубую шерсть. Он был слишком шокирован и напуган событиями этой ночи, чтобы обратить внимание на изменившееся отношение к нему отца. Прайд поднял мальчика, уложил на койку, и тот свернулся комочком.
Натаниэль молча смотрел на ребенка. Он был скорее изумлен, чем сердит. Затем лорд повернулся и вышел из каюты.
Габриэль, плотно завернувшись в плащ, стояла, облокотясь о поручни.
– Ну что? – спросила она, когда Прайд подошел к ней.
– Я уложил его, и боюсь, что тебе не удастся лечь этой ночью.
– Это не страшно, я совсем не устала. Он в порядке?
– Он замерз, промок и абсолютно вымотан.
– И неудивительно.
Графиня помолчала, а затем неуверенно спросила:
– Ты его наказал?
Натаниэль покачал головой:
– В нынешней ситуации это бесполезно, тебе не кажется?
– Да, конечно, – согласилась девушка. – Просто я не знала, как ты воспримешь все это.
– Жаль, что ты так околдовала его, – произнес он, глядя на темное, бурное море.
– Не думаю, что все обстоит именно так, – запротестовала Габриэль. Впрочем, она не рассердилась: ей было понятно смятение Прайда.
– Ты так считаешь? – Он взглянул на графиню, и опять в его взгляде появилось пугающее Габриэль выражение.
– Не понимаю, о чем ты, – недоуменно проговорила графиня.
Натаниэль покачал головой, и устало провел рукой по лицу.
– Я не хотел тебя обидеть, правда. Считай, что я просто выругался. Извини меня.
Габриэль кивнула:
– Что ты собираешься с ним делать?
– Боюсь, у меня нет выбора, – равнодушно проговорил Прайд. – Ему придется поехать с нами.
– А ты не сможешь просто вернуться с ним в Англию, когда мы доберемся до Шербура?
Натаниэль покачал головой:
– Шхуна не сразу отправится назад. К тому же Дан, шкипер, занимается всякими темными делишками. Он направит свое судно в Бретань и обратно поплывет, очевидно, из Сен-Мало, через неделю или две. Его шхуна будет полна контрабандой – бочонками коньяка и всем остальным, что только попадется ему на пути.
– Но разве не опасно везти Джейка в Париж?
– Да, – согласился он. – Но у меня есть один дом на примете – там мальчик будет в безопасности, и хозяева не станут задавать лишних вопросов. А в дороге он будет под твоим покровительством. Никто не обратит внимания на ребенка.
– Может, стоит сказать ему, что все это – просто игра, – задумчиво произнесла Габриэль. – Тогда он не так встревожится.
– Не понимаю, о чем ты.
– Знаешь, он такой впечатлительный. Он все время играет про себя в разные игры. Это обычное дело для единственного ребенка. И он все очень точно продумывает – Джейк однажды рассказал мне об одной такой игре. Надо сказать, его рассказ произвел на меня впечатление. Мальчик очень умен.
Похоже, Натаниэль не очень-то обрадовался, узнав, что его сын живет в мире фантазий.
– Не знаю, какая разница, примет он все это за игру или нет. Чем скорее мы окажемся в Париже, тем скорее я смогу его надежно спрятать, поэтому нам придется ехать дни и ночи без остановок.
Габриэль заметила, что в нем говорит скорее тайный агент, а не отец. Натаниэль явно не представлял, каково это – путешествовать по ухабистым дорогам без остановок с шестилетним ребенком. Но она не стала с ним спорить и лишь предложила:
– Давай спустимся вниз. Ветер крепчает.
В каюте, кроме койки, раскачивающегося под потолком фонаря и привинченного к полу стола, ничего больше не было, поэтому сесть можно было лишь на пол. Габриэль с гримасой отвращения посмотрела на помойное ведро, стоящее в углу, – кто-то предусмотрительно поставил его там для нужд редких пассажиров «Керлью». Никакой возможности уединиться не было. И уже не в первый раз графиня подумала о том, что мужчинам живется куда легче женщин.
Натаниэль обнял девушку, она положила голову ему на плечо, а шхуна скрипела, качаясь на волнах, и вместе с ней качался фонарь, и в его тусклом свете плясали причудливые тени.
Не успела Габриэль задремать, как вдруг со шхуной что-то случилось: качка стала сильнее, ведро покатилось по полу на противоположный конец каюты. Казалось, судно вот-вот перевернется. Девушка ощутила, что ее внутренности протестуют против этого безумия, она застонала.
– Я, пожалуй, выйду на воздух, – прошептала она.
Неожиданно заплакал Джейк, он сидел на кровати и держался за животик.
В мгновение ока Габриэль схватила ведро и бросилась к мальчику, прежде чем Натаниэль успел понять, что происходит. У ребенка началась рвота, он плакал и стонал. Зловоние распространилось по всей каюте, дышать стало невозможно.
Графиня придерживала голову Джейка, подставляя ему ведро, шептала нежные слова и пыталась успокоить мальчика, стараясь сдержать собственную тошноту.
– Ты можешь принести холодной воды? – спросила она Натаниэля, который беспомощно стоял рядом. – Чтобы вымыть Джейку лицо.
– Не знаю, есть ли на борту пресная вода.
– Подойдет и морская.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126