– Герцогиня подняла лорнет и окинула внучатого племянника критическим взглядом.
Гарри бросил взгляд на каминные часы.
– Я, кажется, приглашен к шести, мэм. Неужели я ошибся? – Он пересек зал и склонился над рукой герцогини.
– Что ж, по-твоему, я помню, на сколько назначила? – вопросила леди, роняя лорнет на серебряной цепочке. – Это обязанность Элизы.
Гарри выпустил руку бабушки и, повернувшись, поклонился другой даме, присутствовавшей в комнате, компаньонке ее светлости. Маленькая, средних лет женщина, в простеньком платье серого муслина, в белом чепце, завязанном под подбородком, поднялась со своего места и присела в реверансе.
– Добрый вечер, милорд. – У нее было приятное, хотя и невыразительное лицо и необыкновенно обаятельная улыбка.
– Как поживаете, мисс Кокс? – искренне поинтересовался Гарри. – Надеюсь, не хвораете?
– О нет… нет, что вы! Так любезно с вашей стороны справиться об этом, милорд. Вы, право, очень, очень добры.
– Ну, будет тебе болтать, Элиза, – осадила ее хозяйка. – Присаживайся, Бонем. Где Трент… я велела ему принести… ах, вот ты, голубчик. Давно уж пора. – Она повелительно махнула дворецкому веером. – Что там у тебя?
– Мадера девяносто третьего года, ваша светлость. И ликер, – ответил слуга, водружая поднос на консоль. – Прикажете налить? – Он поднял графин.
Герцогиня фыркнула.
– Да уж, сделай милость.
Трент разлил вино. Гарри поднес бокал бабке, после чего взял второй и предложил его мисс Кокс.
– Миндальный ликер, мэм, – сказал он, ставя бокал на круглый столик подле нее.
– О, благодарю вас, милорд. Это мой любимый. Как мило, что вы помните… как мило.
– Все потроха от него слипнутся… от этой сладкой дряни, – проворчала герцогиня, делая маленький глоточек из своего бокала. – Хм… а ведь недурственно… совсем недурственно. Грейсчерч всегда знал толк… по крайней мере в некоторых вещах, – присовокупила она. – Хотя лошади от осла не отличит, ей-богу.
Гарри воздержался от замечаний. Он сел на позолоченный стул против бабки, с наслаждением пригубил мадеру. И стал ждать.
Двоюродная бабка снова подняла лорнет и смерила его внимательным взглядом.
– Что-то не так, мэм? – осведомился Гарри.
– А ты недурно выглядишь, – признала она. – Что ни говори, племянник, а одеваться ты всегда умел.
Гарри ограничился слабым наклоном головы. Зная о старомодных вкусах своей бабки в отношении моды, он, собираясь на ужин, предпочел панталонам брюки до колен, надел консервативный белый жилет и черный сюртук. Туалет бабки – кринолин лавандового шелка с темно-зелеными бархатными бантами – принадлежал совсем другой эпохе, как и ее завитой напудренный парик, украшенный тремя страусовыми перьями и какой-то конструкцией, напоминавшей птицу в клетке.
– Как поживает его светлость? – поинтересовался Гарри.
– О, как всегда – все стонет. А виноват во всем сам… Не желает слушать лекарей. Как-то на днях выпил с Гамильтоном бутылку портвейна и с тех пор лежит в лежку, – сказала герцогиня, подтверждая подозрения Гарри. – Но я приехала в город, чтобы поговорить с тобой. Когда ты найдешь себе новую жену, Бонем?
Гарри и раньше уже догадывался, к чему все идет.
– У меня нет такого намерения, мэм. – Он встал, чтобы подлить себе вина.
– Вздор… у тебя есть обязанности перед семьей. Тебе нужен наследник.
Гарри обернулся с графином в руке.
– У меня еще двое братьев, мэм. Каждый из них вполне может принять и титул, и владения. У обоих есть сыновья. Род не угаснет. – Он приблизился к герцогине с графином и подлил ей вина.
– У них на двоих и одной-то головы не станет, – презрительно обронила леди. – Ты сам прекрасно знаешь, Бонем, что они тебе и в подметки не годятся.
– Тут я с вами не согласен, мэм. И Эдмунд, и Роберт не испытывают никаких затруднений, управляя своими имениями, равно как своими жизнями и своими семействами. – От его тона повеяло холодом, а речь зазвучала четко и резко. Он вернулся на свое место и посмотрел на бабку поверх бокала.
Герцогиня надулась. По-другому и не скажешь, подумал Гарри, сдерживая смешок. Бабка знала, что он никогда не потерпит критики в адрес своей семьи, а посему в разговоре с ним, как правило, следила за своими словами. Но мадера, как видно, развязала ей язык.
– Ну и что ж! – Она махнула веером. – Воля твоя, думай что угодно, но тебе пора снова жениться. Четыре года ведь минуло. Никому теперь и дела нет до той давней истории.
– Дело есть его светлости. – Гарри сделал глоток вина.
– Ах, ты об этом старом болване! – Герцогиня, недовольно хмыкнула, посчитав пустыми упоминания о бывшем тесте племянника. – Герцог никогда дальше своего носа не видел. Хотя должен был знать, что его дочь…
– Простите, мэм, но с меня довольно, – сказал Гарри тихо, но твердо. – Я не желаю больше говорить об этом.
Его слова заставили герцогиню замолчать на несколько минут. Элиза Кокс, казалось, слилась с креслом, полностью погрузившись в рукоделие. Гарри сидел с невозмутимым видом, его лицо ничего не выражало.
– Ты будешь сопровождать на ужин Примроуз Таллант, – неожиданно объявила герцогиня, словно перед этим не было никакого разговора. – Она, надо признать, простовата, но вовсе не глупа. И потом, за ней двадцать тысяч фунтов.
– Вряд ли мне нужно жениться на деньгах, мэм, – со вздохом проговорил Гарри.
Герцогиня снова фыркнула.
– А по-моему, ты и сам не знаешь, что тебе нужно.
Гарри решил, что предмет не стоит обсуждения.
– Я надеялся уговорить вас и леди Сефтон нанести визит одним моим знакомым, мэм, – сменил он тему. – Они в Лондоне недавно. Думаю, знакомство с ними вам может доставить удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98