В том, чтобы он прислал своего мастера, который починил бы карету, она не усмотрела ровно ничего дурного: они сами с ним расплатятся. Другое дело лошади.
Гарри пожал плечами.
– Как вам будет угодно.
Морком с благоговением расхаживал вокруг кареты.
– Эх, до чего ж великолепное было зрелище, просто загляденье, когда леди София выезжала куда-нибудь вечером. Кринолин был такой пышный, что ей приходилось протискиваться в карету боком. А прическа – вся напудрена и уложена так высоко, что задевала за потолок.
Женщины, потрясенные этим необычным для Моркома красноречием, молча уставились на него. Внезапно сконфузившись, Морком закашлялся и прошествовал к выходу.
– Я запру.
Все вышли за ним, и Гарри закрыл тяжелые двери. Морком непременно хотел запереть сарай самолично.
Глава 18
Гарри спешился в грязном переулке перед «Георгием и драконом». В нос ударило зловоние. Увидев вонючую лужу, в которую опустился его до блеска начищенный сапог с отворотом, он брезгливо поморщился. Его агенты вышли на след Найджела Дагенема, который привел их в эту клоаку лондонского Ист-Энда. Несмотря на свою досаду на молодого человека, Гарри проникся к нему некоторым сочувствием.
Он передал поводья своего гнедого Эрику, взгляд которого был устремлен куда-то вдаль, словно он старался не замечать того, что его окружает.
– Мне пока поводить их, милорд? Не годится им тут стоять. – Голос Эрика заглушался платком, которым он зажимал нос и рот.
– Ты, верно, хотел сказать, тебе не годится, – поправил его Гарри, криво усмехаясь.
– Что до этого, милорд, то ведь здесь сплошь зараза, – отвечал Эрик. – Тиф, скарлатина и бог знает что еще. – Он укоризненно вздохнул.
– Тебе не придется ждать более десяти минут, – пообещал Гарри и вошел в смрадные пределы гостиницы. – Эй, хозяин! – крикнул он, постучав хлыстом по грязной стойке.
Откуда-то из недр заведения шаркающей походкой к нему вышел человек со сломанным носом и вялым, рыхлым телом бывшего боксера.
– У вас, кажется, проживает один джентльмен? – в конце концов потерял терпение Гарри, когда ему стало казаться, что молчание будет длиться вечно.
– Уже не проживает, – ответил мужчина. – Сделал ноги. Снялся с якоря среди ночи, не заплатив за постой. Ни фартинга. Надо было бы на него сторожа напустить.
– Безусловно, – сказал Гарри. – Хотя что-то сомневаюсь, приятель, чтобы сторож часто появлялся в здешних краях.
Он нетерпеливо застучал по стойке хлыстом в нарастающем темпе.
– Покажите мне его комнату.
– Вверх по лестнице.
Поднявшись по шатким ступеням, Гарри увидел перед собой просевшую дверь. Он отворил ее и вошел в опустевший номер.
– Вот дуралей, – пробормотал Гарри, озираясь по сторонам. Пнув ногой пустую бутылку из-под бренди, он поморщился. Парень, должно быть, порядком набрался, если пил это. Повезло, если жив остался.
Гарри осмотрел немногочисленную мебель, стянул с кровати рваное лоскутное одеяло и перевернул матрас. Он не упускал из внимания ни одной детали, но не обнаружил ни единого намека на то, куда мог податься Дагенем. И никакого намека на то, почему он бежал.
Гарри вернулся в пивную. Он снова пробарабанил по стойке свою мелодию, и мужчина появился опять.
– Пока он здесь жил, к нему кто-нибудь наведывался?
– Может, да, а может, нет, – ответил хозяин, взгляд у которого тут же сделался хитрым.
Гарри положил на стойку соверен и, дождавшись, пока мужчина заметит монетку, накрыл ее рукой.
– Отчего бы нам не потолковать об этом «может»?
Глаза хозяина заметались по сторонам, по темным углам всей пустынной пивной, затем остановились на руке в перчатке, прикрывавшей монету.
– Вчера. Приходил тут к нему один. И еще один. – Хозяин пожал плечами. – Я их как следует не разглядел, милорд, Они ушли минут через пять.
– Ваш постоялец не пошел с ними?
Мужчина отрицательно покачал головой.
– Во всяком случае, я этого не видел, милорд. Я слыхал, как он какое-то время копошился у себя наверху. А наутро сделал ноги.
– Вы не заметили ничего необычного в тех, кто к нему приходил?
– Говорили чудно, – пожал плечами мужчина.
Судя по всему, больше из него ничего нельзя было вытянуть. Гарри поднял руку, прикрывавшую соверен, и, развернувшись на каблуках, вышел на улицу. Эрик, передавая ему поводья, облегченно вздохнул.
– Уезжаем отсюда, милорд?
Гарри коротко, отрывисто кивнул и вскочил на Персея. Агенты выследили Дагенема вчера вечером. Этот олух не мог их заметить. По-видимому, в тот же день, до того как его обнаружили, к нему пришли, если верить хозяину пивной, иностранцы. Они либо запугали его так, что он решился бежать, либо угрозами принуждали к чему-то.
К чему?
А это возвращает нас туда, откуда все и началось – на Кавендиш-сквер. О безопасности женщин Гарри более не тревожился. Несколько дней назад шпионы противника исчезли. Наперсток был возвращен, и министерство сняло наблюдение, но Лестер на всякий случай оставался в доме. Теперь беспокойство вызывал только Найджел Дагенем, поэтому Лестер без труда справится со своей задачей. Как, впрочем, справился бы и сам Гарри. Он твердо был намерен, когда это возможно, находиться поблизости от дома на Кавендиш-сквер.
Как, например, и нынче вечером.
Вчера, возле конюшен, Корнелия отказала ему – явно против своей воли, – чем очень рассердила его, и он не стал настаивать. Пусть, сказал он себе, она спокойно поразмыслит обо всем ночью, в одиночестве, и тогда, быть может, пожалеет о своем отказе. Но, думая, что обрекает Корнелию на мучительную ночь без любви, Гарри, однако, понимал – в нем говорило задетое самолюбие. На самом деле это он страдал той ночью от неудовлетворенного желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98