— Не думайте, что она ваша, Хоуксмур, — произнес Оливер хриплым от ненависти голосом. — Она принадлежит нам. Своим братьям и мне.— В самом деле? — иронически приподнял бровь Саймон. Голос его звучал лишь слегка удивленно, хотя глаза светились недобрым блеском. — А я-то думал, что она моя жена!В руке Оливера внезапно очутился кинжал.Саймон не шевельнулся, взор его по-прежнему был прикован к лицу Оливера, оценивая, на что способен тот в приливе пьяной ярости.— Вы нападаете на безоружного человека, — тихо произнес Саймон.— У вас кинжал на поясе, — бросил в ответ Оливер. — Обнажите его, и мы померяемся силами до первой крови.Саймон только презрительно рассмеялся в ответ на это предложение:— Я сражаюсь на поле боя, Беккет, как и подобает мужчине, а не в спальнях больных женщин.Кинжал Оливера внезапно взметнулся вверх, просвистел всего в дюйме от лица графа и вонзился в деревянную спинку кресла. Саймон не отреагировал на нападение ни единым жестом.— Как же вы несдержанны, Беккет, — произнес он, выдергивая кинжал из спинки и протягивая его владельцу рукоятью вперед. — Вам надо учиться хладнокровию… по крайней мере, когда вы имеете дело со мной, — прибавил он.— Вы мне угрожаете? — Оливер был растерян; чувствовалось, что он не может найти достойного пути для отступления.Саймон покачал головой.— Я думал скорее о том, что заставило вас это сделать, Беккет.Оливер круто развернулся на каблуках, запнулся о край ковра и едва не упал. Ему, однако, удалось устоять на ногах, схватившись за спинку кровати.Все еще неверными шагами, покачиваясь, он направился к двери.— Вы ее не получите, — заявил он, взглянув на Саймона через плечо злобно сощуренными глазами. — Вы ее не получите, Хоуксмур!Дверь со стуком захлопнулась.И что только Ариэль нашла, в нем? Мысль о том, что этот напыщенный глупец познал Ариэль раньше его, терзала Саймона.Какое же маленькое родимое пятно он имел в виду? Одно было у нее под правой грудью и еще одна родинка — справа, на изгибе бедра…Саймон изо всех сил сжал зубы, не давая слепой ярости овладеть его чувствами. Его трясло при одной, мысли о пальцах Беккета, скользивших по прекрасному телу Ариэль.Молодая женщина пошевелилась, пробормотала что-то, сбрасывая с себя одеяла. Ее ночная сорочка стала почти прозрачной от пота и прилипла к груди. От беспокойного сна обнажился живот Ариэль и маленький золотой треугольник внизу…Саймон смочил салфетку лавандовой водой и обтер ее тело. Это как будто успокоило Ариэль, она перестала бормотать и затихла. Пошарив в шкафу, Саймон нашел свежую сорочку в стопке белья, пересыпанного пахучими лепестками розы. Затем склонился над своей женой, подтянул повыше пропитанную потом сорочку и слегка приподнял одной рукой Ариэль, чтобы вытянуть из-под нее подол. Раскрасневшись от жара, она выглядела какой-то бесплотной; Саймон почти не чувствовал ее веса.Саймон осторожно раздел Ариэль, потом снова протер все ее тело влажной холодной салфеткой и натянул свежую сорочку. Простыни постели тоже увлажнились и сбились, но тут уж он ничего не мог сделать без помощи Дорис.Девушка появилась через полчаса, по пятам за ней следовали собаки.— Я принесу свежие простыни, милорд, — ответила она, когда Саймон объяснил ей, в чем дело.Дорис захватила поднос и вскоре вернулась со стопкой свежих простыней и горячими грелками.— А грелки зачем? — спросил Саймон. — Она ведь и, так уже потеет?— Мы должны справиться с лихорадкой, сэр, — объяснила ему Дорис с уверенным видом. — Леди Ариэль как-то мне рассказывала, что надо делать, если у человека жар. Вы не могли бы приподнять ее? — нерешительно спросила она.Саймон поднял тело Ариэль над кроватью. Глаза молодой женщины на несколько секунд приоткрылись, но она не узнавала окружающих, и это испугало его. Он сел в кресло, держа жену на коленях, прислушиваясь к ее несвязному бормотанию, ощущая ее бестелесную хрупкость. Если таково было действие опия, то ничего удивительного, что Ариэль так не хотела принимать его.— Вот и все, милорд. Я застелила постель свежим бельем, — объявила Дорис, поправляя подушки.Саймон уложил свой драгоценный груз обратно в постель, а Дорис обложила тело Ариэль грелками и закрыла ее одеялами, набросив поверх них еще один плед.— Это, похоже, все, милорд?.. Ах да, Эдгар сказал, что с чалой все в порядке, как и следовало ожидать. Он прижег ей раны и смазал их, кобыла сразу успокоилась.— Благодарю вас, — сказал Саймон, доставая из кармана гинею и с улыбкой протягивая ее служанке. — Спокойной ночи, Дорис.Та расширенными от удивления глазами взглянула на графа, потом присела в реверансе и пустилась бежать со всех ног, словно боясь, что монета растворится в воздухе, если она промедлит хоть секунду.Саймон снова пошарил в кармане: доставая оттуда гинею, он нащупал еще какой-то предмет. Вынув из кармана браслет Ариэль, он поднес его поближе к свече. Чем же безделушка, так взволновала Сару? Казалось, браслет уже был ей знаком раньше.И вообще, похоже, что эта вещица представлялась волнующе странной не только ему. Да, с браслетом, несомненно, была связана какая-то тайна.Он положил драгоценность в верхний ящик столика Ариэль и снова вернулся к кровати. Почувствовав внезапную усталость, Саймон зевнул. Где бы ему соснуть? Спать в ее кровати, чересчур жаркой от тела Ариэль и множества грелок, ему совершенно не улыбалось. До своего ранения он преспокойно устроился бы в кресле, а то и просто на полу, завернувшись в свой плащ. Но тогда у него было другое тело: гибкое, молодое, сильное и совершенно нечувствительное к небольшим неудобствам.В его воображении, как искушение, возникла его собственная, свежая и прохладная, постель в комнате напротив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120