я полюбил вас, и на всю жизнь. Я ненавидел себя за это, а иногда ненавидел вас — причину всех моих мучений. Я не прошу у вас прощения за то, что произошло между нами. Воспоминания эти для меня драгоценны. Только обнять вас… прикоснуться к вам… клянусь, у меня не было других намерений, но когда вы оказались в моих объятиях…
Он повел плечами, и Сара, слушавшая его с недоверием, почувствовала, как дрогнуло что-то внутри ее существа. Все, о чем он говорил ей, было так понятно, но она твердила себе: ей снится, что он говорит ей подобные вещи, у нее, должно быть, галлюцинации.
— Я уехал ради Робби, придумал несуществующее дело. Я знал: останься я дома, я сойду с ума от любви к вам. Но когда я уехал, мне стало еще хуже. Я думал о вас день и ночь, я мечтал о вас… просыпался среди ночи, все тело мое было как в огне, меня терзали желания.
Он внезапно умолк.
— Мне не следовало все это говорить. Я все продумал: я возвращаюсь и прошу вас уйти, так как Робби слишком к вам привязался. — Он горько усмехнулся. — У меня не хватило смелости сказать вам правду, и я хотел использовать Робби, хотя знал, как он вас любит и как вы ему нужны: я ведь слышал, как он просил вас стать его матерью. Боже, как бы я этого желал! Я хочу, чтобы вы стали его матерью, моей женой, моей любимой, моей женщиной. Я не хочу забыть, что вы открыли мне свои объятия, когда я в вас нуждался, что вы отдались мне так нежно, так безраздельно, Сара…
Мука, которая прозвучала в его голосе, когда он произнес ее имя, вызвала у нее слезы. Она уже кинулась к нему, когда он произнес его еще раз — на этот раз резко, как бы отталкивая ее. Она замерла, глядя ему в глаза.
— Не подходите ко мне, — умоляюще произнес он. — Если вы подойдете…
Эти слова придали ей храбрости; забыв страх и упреки, она помнила только его признание. Она решительно шагнула к нему, спросив дрожащим голосом:
— Если я подожду, то что. Грей?..
Она была так близко от него, что ее дыхание коснулось его губ. Она почувствовала, как бешено стучит его сердце, увидела, как потемнели его глаза, и вся затрепетала.
— Я… — Он замолчал, а она смотрела на его губы: она больше не хотела ничего скрывать. Она перевела взгляд на лицо Грея и вздрогнула, встретив его взгляд.
Он обхватил ее руками, нашел ее губы и властно впился в них; это причинило ей боль, но она была рада — боль служила подтверждением реальности происходящего. Его поцелуй совсем не напоминал поцелуй искусителя, это был поцелуй человека, охваченного таким глубоким и сильным чувством, «по она подчинилась ему и с упоением прислушивалась к хриплым звукам, рвущимся из его груди, радовалась прикосновению его рук, его ласкам и никак не могла поверить, что все это происходит наяву.
Когда Грей коснулся ее груди, обоих пронзила дрожь. Ничего не видя вокруг, Сара прильнула к нему, отвечая точно такими же бессвязными словами. Безмерная радость охватила ее, она поняла: он любит ее.
— Будь моею, — шептал Грей, сжав руками ее лицо и покрывая его поцелуями. — Только не сейчас, убедись, что я люблю тебя, скажи мне, что ты прощаешь меня. Докажи, что это правда, я не сплю, я здесь, а не за много миль от тебя. Ведь ты любишь меня, Сара, правда любишь, а не просто жалеешь? Я ведь знаю, что ты очень добра и не хочешь причинять боль другому.
— Я люблю тебя!
Голос ее дрожал, когда она произнесла эти слова, но недоверие перешло в радость, когда он опять начал целовать ее и ее тело откликалось на его ласки.
Они были так захвачены происходящим, что не услышали, как открылась дверь, пока детский голосок не произнес с любопытством:
— Папа, почему ты целуешь Сару?
— Почему? Она согласилась выйти за меня замуж и стать твоей мамой. Вот почему. По крайней мере я надеюсь, что она согласна, — серьезно произнес Грей и заглянул ей в глаза.
В его глазах Сара прочла такую неуверенность, такое сомнение и страх, что они живо напомнили ей глаза прежнего Робби.
Чтобы успокоить его, она наклонилась, взяла руки Робби в свои и сказала:
— Я ВЫЙДУ за тебя замуж. Грей, но при одном условии.
Она почувствовала, как он насторожился, и поняла, о чем он подумал: мать Робби тоже ставила ему условия, но она была призраком, от которого теперь нужно было избавиться.
— Какое условие? — спросил он сурово.
Не обращая внимания на резкий тон и прильнув к его губам, Сара прошептала:
— Я не хочу, чтобы Робби оставался нашим единственным ребенком. Мне нужен ты, твоя любовь и твои и мои дети, Грей.
— Первые два желания я уже исполнил, что же касается третьего… я согласен с тобой — Робби нужны братья и сестры. Но сейчас Робби нужно уложить в кровать, закутать хорошенько, пусть заснет поскорее.
Под его взглядом она покраснела, потом засмеялась, но не возразила, когда Грей взял Робби на руки и направился к двери. Очень скоро он вернется… обнимет ее, будет любить ее… Он остановился и посмотрел на нее, и Сара поняла, что он догадался о ее мыслях и вполне разделяет их.
Грей беззвучно прошептал:
— Я люблю тебя, — и, как бы не в состоянии сопротивляться, вернулся, держа Робби на руках, поцеловал ее нежно, затем еще раз, долгим поцелуем, пока Робби не сказал сонным голосом, что ему душно. — Я сейчас вернусь, — пообещал он, неся Робби в его комнату.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35