– Я не думала, что мне будет так неприятно дотрагиваться до чужих ног, – призналась Сильвия с брезгливой гримасой.
– Не обращай внимания, – покровительственно заметила Марла. – Ты просто еще недостаточно все это понимаешь. Больные ноги – большая беда. Ведь не случайно говорят, что нога – это зеркало души.
Сильвия посмотрела на Марлу, как на сумасшедшую.
– Нет такой пословицы! – отрезала она. – Зеркало души – глаза, это знает каждый ребенок.
– Все равно, – отмахнулась Марла и вскрикнула, когда Сильвия слишком резко повернула ее ногу. – Осторожно! Так можно повредить подъем. – Она сняла ногу с колен Сильвии и принялась ее растирать. – В любом случае, если будешь относиться к ноге с уважением, сможешь преодолеть неприятные ощущения. Конечно, если ноги грязные и на них большие твердые мозоли, это неприятно. Но ко мне, как правило, приходят мужчины с ухоженными ногами. Например, Саймону Брайтману нравится ярко-розовый лак на ногтях, – вспомнила Марла. – Мне кажется, к его цвету кожи он не подходит, но если ему так хочется – его дело.
– Мужчине нравятся крашеные ногти? – с недоверием спросила Сильвия. – Подожди, мне надо это записать, – и она потянулась за блокнотом.
– Но это еще не все, – предупредила Марла. – Некоторые из моих постоянных клиентов любят, чтобы им сосали пальцы.
– Что?! Ты, наверное, меня разыгрываешь? – Сильвия не узнала собственного голоса. – Не может быть, чтобы ты сосала им пальцы!
– Я профессионал, – без колебаний ответила Марла.
Сильвия почувствовала, что ее начинает подташнивать.
– Мы договорились, что особых клиентов ты по-прежнему будешь обслуживать сама, – с трудом выговорила она.
– А вдруг срочный вызов, а Боб не захочет отпускать меня среди ночи? Я не хочу, чтобы ты растеряла моих лучших клиентов.
– Что еще, черт возьми, за срочность такая? Кому взбредет в голову срочно, да еще среди ночи делать массаж ног?
– Ну, это же не педикюр. Я ведь почти как врач. И клиенты считают, что могут вызывать меня в любое время дня и ночи.
– Значит, здесь речь не только о ногах? – с нажимом проговорила Сильвия.
– Именно о ногах! Ты просто не знаешь людей.
– Слушай, Марла, а может быть, ты все-таки проститутка?
– Не смей так говорить! – Марла даже вскочила. – Я никогда не брала денег за… за траханье. Моя специальность – культ ноги!
– Но ты же сама сказала, что берешь пальцы в рот.
– Это разные вещи. Кроме того, я так поступаю далеко не всегда. Но королевская семья, например, от этого просто балдеет. Я фотографии видела.
– Но это так гадко и отвратительно! – Сильвия передернула плечами. – И с Бобом ты это тоже проделываешь?
– Конечно. Он ведь родился на стыке Стрельца и Козерога, а это очень чувственные знаки.
– И что же, Боб любит, когда ему сосут пальцы?
Марла не ответила, а только плотоядно облизнулась с видом кошки, с удовольствием закусившей канарейкой.
– Вообще, мне это безразлично, – с показным равнодушием заявила Сильвия. – Хотя, по-моему, Боб не заслуживает, чтобы у него сосали пальцы или что-нибудь другое. Но должна тебя предупредить: я ни за что не буду сосать пальцы на ногах у посторонних мужчин. – Сильвия погасила свет и повернулась к Марле спиной.
– Отлично, тогда мы расторгаем сделку, и я сама займусь Бобом.
Парикмахерский салон при клинике был переполнен. Все женщины, сидевшие в креслах перед гигантским зеркалом, независимо от возраста и естественного цвета волос, захотели вдруг стать блондинками. У всех до одной головы покрывала голубая паста, у некоторых часть прядей охватывала фольга, чтобы получить «перья». Сильвия делала и то и другое: красилась в блондинку с «перьями».
– А я точно буду как Гвинет Палтроу? – озабоченно спросила она своего парикмахера Леониду.
– Не сомневайтесь. Моя подруга работает в Голливуде, она захватила несколько прядей после ее последней стрижки. Если хотите, могу вам показать.
Сильвия покачала головой и подумала, что в средние века в специальных ковчегах хранили мощи святых. Может быть, звезды кино стали святыми нашего времени? «Святая Гвинет», к примеру…
– Если бы это были волосы Моцарта, тогда еще куда ни шло, – пробормотала она. – Ну, все равно, сделайте так, чтобы я выглядела хорошо.
– Конечно, обязательно! – заверила ее Леонида. – Вот только сестра ваша меня беспокоит. У нее очень странный вкус.
– Ты веришь в судьбу? – спросила Марла.
Сильвия провела в салоне уже больше трех часов. Теперь она сидела под сушкой. Уши жгло, на верхней губе выступил пот, и было неизвестно, сколько еще времени потребует эта метаморфоза.
– Я верю в ненависть, – заявила она. – Вот сейчас, например, я от всей души ненавижу своего мужа – за то, что по его милости мне приходится все это терпеть.
– Не вы одна, – заметила сидевшая под соседней сушкой серебристая блондинка, но Сильвия и Марла пропустили ее высказывание мимо ушей.
– Я спросила, веришь ли ты в судьбу.
Сильвия неопределенно пожала плечами. Она видела, как из-под чехла по лбу Марлы потекла коричневая струйка краски, напоминавшая букву. Краска казалась очень темной. «Вот было бы интересно, если бы полоса так и осталась», – подумала Сильвия.
– Нет, пожалуй, не верю, – сказала она.
– А я верю. Я думаю, мне предопределено выйти замуж за Боба.
– Неужели? – Сильвия так резко повернула голову, что едва не отрезала ухо горячим ободом сушилки. – Почему ты так считаешь?
– Есть несколько причин. Моей матери однажды предсказывала судьбу женщина, у которой двоюродный брат был женат на цыганке. Она сказала, что у матери со мной сначала будут проблемы, но потом я хорошо устрою свою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91