Как подчиненный твоего высокопоставленного мужа.— Учти, я буду целенаправленно наступать тебе на ноги, — улыбнулась Инка.— Я тоже.Марк и Инка удалились к пятачку эстрады, и Ольга вдруг поймала себя на мысли, что они совсем неплохо смотрятся вместе: брюнетка и блондин, белое и черное, короткие стрижки… Уж слишком демонстративно они не ладят, а Инка действительно наступает Марку на носки, стерва… Вполне изящно и в такт музыке, как раз на синкопах.Интересно, о чем они разговаривают? А они о чем-то говорили, Ольга это видела. При этом лицо у Инки было такое, как будто она раздавила гадину. Лучшего террариума для Ольгиной ревности и придумать невозможно…— Вы не слушаете меня? — приглушенный голос Ионы только сейчас донесся до Ольги.— Почему же? — Она ограничилась тем, что вежливо пожала плечами.— Вам понравился ваш коттедж?— Он просто великолепен.— Вы никогда не были в горах?— Никогда.Это была не правда. Конечно же, она знает, что такое горы: ее воспоминания о Тбилиси венчались Мтацминдой, ей нравилось это тбилисское название: Мтацминда, Мтацминда, оно было похоже на считалочку… Но все равно это было не правдой. Как и все, что касалось Мананы, включая ее душевную болезнь.— Хотите, я покажу вам горы?«Почему он так странно смотрит на меня?» — подумала Ольга. Антрацитовые глаза Ионы прожигали ее насквозь, впрочем, антрацит и должен гореть… Ровным, чистым пламенем.— Конечно. Мы будем рады. Завтра с утра.— Я не имею в виду Марка, — об Инессе Иона даже не заикнулся. — Я имею в виду вас. Только вас.— Я не знаю… — Господи, зачем она сказала это? Нужно было ограничиться милым и твердым «нет», обратить все в шутку. Тогда в самом финале можно было снисходительно коснуться его плеча: на правах родственницы. Выражение «Я не знаю» больше всего похоже на поощрение ухаживаний, на начало сентиментального платонического романа с далеко идущими последствиями. Только этого не хватало!..Ольга заслонилась рюмкой с коньяком. Отпила глоток и с тоской подумала: почему же не приходят к логическому финалу эти бесконечные «Мужчина и женщина»?..Выпитый коньяк придал ей уверенности.— Вы давно не виделись с братом? — светски спросила она.— Семнадцать лет. С тех пор, как он уехал из Кизыл-Арвата. Бросил мать, которая уже с постели не вставала… Мы ее похоронили через полгода. Тогда ему было восемнадцать, а мне одиннадцать. Я его ненавидел.Ольга вздрогнула, а потом вспомнила: ну, конечно же, склока из-за имени Иона, Марк рассказывал.— Марк рассказывал мне… Ему нравилось ваше имя.— Имя! — Иона хмыкнул. — Он хотел отнять его у меня.Он всегда отнимает то, что ему нравится. И если не дать отпор… Он может подмять под себя все и всех.Это было так чудовищно несправедливо, что Ольга даже не нашлась, что ответить. Ее Марк совсем не такой: он нежен до самопожертвования, он предан делу, она видела его в разных жизненных ситуациях, и в каждой он был выше всяких похвал.— Вы предвзято к нему относитесь, — сухо сказала она Ионе и даже отодвинулась от него.— Простите. Я говорю правду.— Вы просто завидуете ему. — Она слегка захмелела, а это всегда придавало ей смелости. — Просто завидуете, вот и все.— Завидую? — Удивление Ионы было искренним. — Чему?— Ну, хотя бы тому, чего он добился к тридцати пяти годам…— Чего же экстраординарного он добился?— Он… Он входит в совет директоров крупного концерна, он сам этого добился, он сам построил свою карьеру. А пробиться в Москве — это значит чего-то стоить по-настоящему. Он настоящий. Иона…— Вы настоящая.Он накрыл ее руку своей ладонью; ладонь была жесткой и прохладной, и это меньше всего походило на легкомысленный курортный флирт.— Что вы делаете? — глупо спросила она. — Зачем?Иона улыбнулся ей, но руку все-таки отнял.— Не знаю, — медленно сказал он.— Это нечестно, — Ольга даже сморщилась: костяшки пальцев еще горели от прикосновения горноспасателя.— Почему?— Марк — ваш брат. Вы ставите меня в неловкое положение.— Разве? Я не хотел ничего дурного. Марк — мой брат, правда. А вы — жена брата, только и всего. Это называется родственными связями. Мы ведь родственники, правда?Теперь Ольга почувствовала себя совсем уж глупо: чего только в голову не придет скучающей молодой женщине, очень верной жене очень верного мужа. Этот чертов Иона послан ей в искушение: слишком уж святочными были их отношения с Марком, никакой горчинки…Случайное — или намеренное? — прикосновение руки Ионы не было ей неприятно, приходится признать. Но в самой его глубине таилась некая опасность, Ольга подсознательно чувствовала это. Нет, она никогда не вступит на эту стезю, утыканную свеженькими указателями: «ИЗМЕНА», «ПОРОК», «ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ». Инка бы в этом случае рассмеялась и сказала: «Иона, скажите правду, вы бы могли трахнуть жену собственного брата? Просто чтобы отомстить за детские обиды…» Но Инкин опыт не годился Ольге, она всегда была слишком правильной, ей в голову не приходило заглянуть в глубины своей собственной души.— Чем вы занимаетесь, Ольга? — как ни в чем не бывало спросил Иона.Хороший вопрос.Дочь своего отца, жена своего мужа, пользователь компьютера, свободный английский, испанский и французский со словарем. Два раза в месяц «Сатирикон» (ее любимый театр), раз в месяц — Ленком (любимый театр Марка, банальнее не придумаешь). Есть еще, конечно, Сесар Вальехо…— Вы знаете, кто такой Сесар Вальехо?— Понятия не имею. — На лице Ионы застыло напряженное внимание.— Это перуанский поэт. Я сейчас его перевожу.— Так вы переводчица. — Он посмотрел на нее со скептическим интересом.— В некотором роде.В некотором роде — точно сказано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19