Если учесть, что она уже просрочила сдачу переводов для «Иностранной литературы». И еще неизвестно, сколько будет копаться. Вальехо так не похож на нее — и на Марка он тоже не похож.Он похож на Иону, вдруг отчетливо подумала Ольга. Та же обледеневшая ярость во взгляде, та же обледеневшая ярость в словах.— Ну? — Иона посмотрел на Ольгу с поощрением.«Сейчас я прочту ему пару подстрочников, — подумала Ольга, — спрячусь за широкую спину перуанца, — и танец к тому времени кончится, и вернется Марк, и все станет на свои места».— Хотите, я вам что-нибудь почитаю из Вальехо? — с надеждой спросила Ольга.— Нет, как-нибудь в другой раз.— Иона! — Голос, раздавшийся над их столиком, был так громок, что Ольга даже вздрогнула.Рядом со столиком стоял парень лет тридцати в расстегнутой куртке: бородатое загорелое лицо, раздувающиеся ноздри, угольно-черные брови.— Познакомьтесь, Ольга, это Влад, мой коллега, горноспасатель…Если бы здесь сейчас была Инка, она бы отпустила какую-нибудь плоскую шутку в духе Чиччолины <Чиччолина — итальянская порнозвезда.>: «Горноспасатель звучит почти как порнописатель. Как вы относитесь к порно, голубчик?»Влад бросил быстрый взгляд на Ольгу и равнодушно кивнул.— Слушай, Иона, где этот хрен Васька?— Понятия не имею. Как собаки, не загнал?— В том-то и дело! Джек поранил лапу, а у Васьки была мазь… Я ее найти не могу, а он как сквозь землю провалился…Ольга с облегчением вздохнула: отличный повод спокойно ретироваться и оставить коллег по работе одних. Она поднялась из-за столика.— Вы уходите? — равнодушно спросил Иона, на секунду отключаясь от негодующего Влада. — А что я скажу Марку?Марк по-прежнему топтался у эстрады вместе с Инкой: похоже, эта сладкая парочка решила подготовиться к танцевальному марафону.— Скажите, что я сейчас приду.Женский туалет сотрясали весьма характерные звуки: какую-то любительницу крепких напитков выворачивало наизнанку. Ольга поморщилась: она не любила подобных неутешительных финалов. В своей жизни она напивалась лишь несколько раз, и все это сопровождалось таким тяжелым похмельем и такими угрызениями совести, что проще было отказаться от спиртного вообще. Впоследствии Ольга так и сделала, оставив для себя лишь коньяк. И то самую щадящую дозу: сто пятьдесят грамм и обязательная долька лимона.Инка была в этом отношении куда разнузданнее: она пила все подряд, но это придавало ей дополнительный шарм.Втайне Ольга завидовала этому и понимала отца — именно этого «сердца с перцем» ему и не хватало.Вымыв руки, Ольга критически осмотрела себя в зеркале — с возрастом в ней стала все больше проявляться грузинка-мать: тонкий нос с чуть заметной горбинкой, волосы, слегка вьющиеся на висках; только рот подкачал, слишком бледный. Анемично-бледный, но, в конце концов, это нравится мужчинам: его всегда можно зацеловать до трепетного прозрачного кармина.Так и есть.Еще один седой волос на виске.Воровато оглянувшись, Ольга вырвала его: восточные женщины седеют рано, даже наполовину восточные… Марку это может не понравиться.За спиной Ольги послышался шорох — любительница крепких напитков благополучно выползла из кабинки, остановилась рядом с ней и вывернула краны до упора. Только теперь Ольга сообразила, что это и есть их случайная соседка, донимавшая Иону расспросами о пропавшем парне.Кажется, ее зовут Наташа.Наталья, так будет вернее.Наталья сняла свои чудовищные очки с толстыми линзами, и только тут Ольга заметила, что она красива. Или, скажем так, была красивой. Ее лицо было похоже на осенний парк, уже тронутый увяданием.— У вас есть носовой платок? — спросила она.Порывшись в сумочке, Ольга протянула ей салфетку: освежающая салфетка осталась от недавнего перелета. Впрочем, Ольга сразу же поняла, что этой увядшей женщине не нужны ни платок, ни салфетка: ей нужно поговорить, вот и все.— Как вы себя чувствуете? — спросила Ольга.— Отвратительно.Разговор исчерпан. Можно закрыть сумочку и выдвинуться в сторону переполненного зала.— Вы думаете, он погиб? — неожиданно спросила Наталья.— Кто?— Кирилл… Кира.Только теперь Ольга сообразила, что она говорит о человеке, пропавшем пять дней назад.— Простите, ради бога. — Она с состраданием посмотрела на Наталью. — Я ничего не знаю… Мы только сегодня приехали.— Вы ведь их хорошо знаете, этих спасателей?— Нет же!— Но вы все равно их знаете. Скажите им. Убедите их! Они не должны прекращать поиски. Они должны найти Киру, это их долг… Живого или… — Она сглотнула слюну, а потом с тоскливым удивлением произнесла:— Или мертвого.— Они и так делают все возможное, — позволила себе вступиться Ольга.— Все возможное! — Лицо Натальи прошила сардоническая улыбка. — Я вижу, как они делают все возможное! Развлекаются с девицами в баре, вместо того чтобы… Простите!Я не то имела в виду…— Я понимаю. Я искренне сочувствую.Наталья взглянула на Ольгу.— Она сочувствует, соплячка! — страшно захохотала Наталья. — Вы даже не знаете, какой он был! Вы не слушайте, что вам скажут обо мне…— Мне ничего не говорили о вас…— Еще успеют. Я знаю, что они говорят за моей спиной.Выжившая из ума слепая любовница, я же вижу эти наглые бесстыжие взгляды… Мне не нужно сочувствие. Найдите его.— Они ищут, — снова тупо повторила Ольга, никчемный разговор стал тяготить ее.— Почему никто не хочет слушать о том, что я видела? Почему никто не хочет верить мне?Ольга не удержалась и хмыкнула: черт возьми, похоже, здоровый цинизм заразителен — точно так же, наверное, отреагировала бы и Инка. Интересно, что она вообще может видеть сквозь толщу своих линз?..— Я же точно запомнила место, где они стояли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19