Вор, что еще страннее, покраснел, захлопнул рот и нахлобучил шапку по самые брови.
– Ладно, забудь, – пробормотал он. – Это у меня так, привычка… не люблю стражу.
Рыска думала, что городом ее уже не удивить, но Зайцеград отличался от Макополя, как веска от хутора. Крыши и сами дома тут были ярко-рыжими по-настоящему, без крашеной соломы, – глины в округе хватало. Весело зеленели деревья, редкие, но оттого высокие и раскидистые. Ветер привольно гулял по широким улицам, выметая с них спертый городской дух. К тому же наместник обязал горожан держать в чистоте не только пороги, но и кусок улицы по ширине дома, чем сделал общину мусорщиков едва ли не самой уважаемой в городе. Ежедневно оттирать мостовую от коровьего навоза мало кому хотелось, проще всей улицей скинуться и уборщика нанять. А чуть заартачишься с платой – бросит метлу и уйдет задрав нос. Еще и сам стражникам наябедничает, гад, что там-то грязь развели. А те легки на подъем, страх сказать: даже за политую мужиком стенку штраф дерут. Нужду полагалось справлять в горшки и не выплескивать оные в окна, а идти до ближайшей сточной канавы. Поговаривали, что скоро и харкать на площадях запретят, вот ужас-то!
Жить в Зайцеграде с непривычки было неуютно и боязно. Но местные ничего, как-то приноровились.
– Что, нравится? – теребил Жар Рыску, видя, с каким детским восторгом подруга озирается по сторонам. – То-то же! А то заладила: озеро, озеро… Давай тут домишко снимем, а?
– Давай вначале с Альком разберемся, – осторожничала девушка.
– С собой я как-нибудь сам разберусь, – огрызнулся саврянин. – Купца ищите.
– Мы?!
– Это же у вас к нему расписка.
– Но ты обещал, что купец нам по ней выплатит!
– А искать его – не подряжался.
– Саший с ним, – хмуро сказал Жар. – Сами найдем. Заедем в центр, где лавки, и спросим. Этот Матюха – он хоть по какой части? Меха, посуда, коровы, оружие?
– Понятия не имею, – с нескрываемым злорадством сообщил Альк.
Окончательно махнув рукой на саврянина, друзья продолжили путь, рассчитывая, что такая широкая и добротно вымощенная дорога непременно выведет к площади. Альк тенью ехал следом – и на том спасибо.
Чем дальше, тем люднее и шумнее становилось на улицах. Впереди, сразу из нескольких мест, начала доноситься музыка, на ветвях деревьев, шпилях домов – и просто вывешенные из окон – развевались длинные узкие флаги. Пробежала собачонка, по виду бродячая, страхолюдная и облезлая, но украшенная аж двумя бантами – на шее и хвосте.
– Ой, да у них, похоже, праздник! – сообразила Рыска. – То-то стражники веселые такие.
Тут как раз и площадь показалась – прорезалась между домами, будто кулек с разноцветным бисером по шву треснул. Ох, сколько людей! Как Альк когда-то пошутил: впору друг у друга на головах сидеть. Даже не на сотни – на тысячи счет, и все это непрестанно бурлит, клокочет, перемешивается, как суп в котле!
Рыска натянула поводья, не решаясь окунуться в площадное варево. Альк нагнал ее и остановился рядом, тоже осматриваясь. На помосте для казней разыгрывали какое-то представление. Виселица была увита цветами и ветками, палаческая колода изображала то тсарский трон, то корову для отважного героя, то – в компании с огромным фальшивым топором – саму себя. По краям площади, на трех возвышениях поменьше, похлипче, наскоро сколоченных накануне, тоже выступали лицедеи: ярко разодетые девушка с жалейкой и парень с дудуком, наигрывающие грустную и одновременно бойкую мелодию; крутящийся волчком акробат-жонглер и пожилой благообразный мужчина, который просто стоял и что-то рассказывал. У каждой лавчонки, да что там – вынесенного на площадь лотка с безделушками толпилось столько народу, что к ним протолкаться-то невозможно было, не то что о купце расспросить.
– Да-а-а, – растерянно протянул Жар, выехавший было вперед, но быстро вернувшийся к подруге и саврянину, – сыщи горошину в мешке чечевицы… Придется ждать, покуда гулянье схлынет.
Рыску это вовсе не огорчило. Вокруг было столько интересного, что расписка вполне могла подождать лучинку-другую. Альк тоже, похоже, никуда не торопился. Может, неожиданно подумалось девушке, он потому и отказался искать купца, что оттягивает миг расставания? Куда ему теперь идти, с кем? А если он снова в крысу превратится?! За последние три дня такого, правда, не случалось, но это только усиливало напряженное ожидание.
В обтекающем всадников людском потоке ловко пробиралась толстая опрятная тетка с лотком пирогов.
– С мясом, горохом, капустой, картошкой, яблоками! – Луженой глотке торговки впору было позавидовать: голосила она и на вдохе и на выдохе, прерываясь только на расчеты с покупателями. Впрочем, тогда тетка тоже не молчала, расхваливая свой товар и обещая едокам неслыханное наслаждение. – Сытные, червячные и на крышечку!
– Это как? – удивилась девушка.
– По величине, – пояснил Жар, привычный к городским лотошникам и их меркам. В Макополе, правда, говорили не «на крышечку», а «в довесок», но смысл тот же. – Вон те большие – сытные, от пуза наесться, поменьше – червячка заморить, ну и самые маленькие – полакомиться после обеда. Хочешь?
Девушка задумалась. Пожалуй, маленький с яблочками влез бы, ишь как пахнут, небось горячие еще…
– Дай пару монет, – неожиданно попросил Альк и одновременно протянул руку, не допуская мысли об отказе. Застигнутая врасплох Рыска действительно положила в нее несколько медек, спохватившись, только когда саврянин сжал ладонь.
– Зачем?
– Эй, тетка! – окликнул Альк, свесившись с седла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28