– Ты вроде не удивился.
– Нет. Я знал, что ты позвонишь.
Помолчав, Эвелин вздохнула: слишком уж он проницателен.
– Я все рассказала своему шефу, завтра утром он собирается встретиться с тобой.
– Твой шеф – он же твой приятель?
Она запнулась лишь на долю секунды.
– Да.
– И ты ему рассказала все?
От многозначительности, с которой Уоррен произнес последнее слово, Эвелин вспыхнула и процедила сквозь зубы:
– Нет, не все.
– Так какой версии ты предлагаешь мне придерживаться завтра?
– Я сказала, что ночевала у Розалинды, а ты отправился в гостиницу.
Уоррен расхохотался.
– Если бы у меня было желание тебя шантажировать…
– Черт бы тебя побрал! – выругалась Эвелин. – Я бы хотела никогда не… – Она замолчала, закусив губу, ибо собиралась сказать «не встречать тебя», но внезапно осознала, что это неправда.
Однако Уоррен этого не понял и сухо закончил за нее:
– Ты хотела, чтобы никогда не было этой ночи.
– Я слишком много выпила, – выпалила Эвелин. – В противном случае…
– Конечно. Мы оба поддали, – тут же согласился он. – Ладно, если твой приятель поинтересуется, я не стану тебя выдавать. Конечно, он может и не спросить, должно быть, он тебе доверяет. Но если бы ты была в этом уверена, то не позвонила бы мне, не так ли? – Он снова засмеялся, за что Эвелин с удовольствием убила бы его. – Спокойной ночи, Эвелин. Приятных снов, – насмешливо добавил он.
Грэхем действительно с самого утра отправился к Хантеру, но в первой половине дня у Эвелин было несколько встреч, и она встретилась с шефом лишь после обеда.
– Все в порядке, – успокоил ее Грэхем. – Я все уладил. К счастью, Хантер уговорил остаться всех сотрудников, кроме одного.
– Да? И что же… что он сказал? – справившись со смущением, спросила Эвелин.
Грэхем засмеялся.
– Думаю, тебе лучше этого не слышать. Иначе ты обвинишь его, да и меня заодно в мужском шовинизме.
Эвелин натянуто улыбнулась, понимая, что все ее надежды на отношение к ней со стороны Грэхема, как к равной, рухнули. В будущем он неизменно будет относиться к ней, как к слабому созданию, которым необходимо руководить. И все из-за одной дурацкой ошибки! Соверши Грэхем оплошность, он бы тут же загладил ее и сделал вид, что ничего не произошло! – с возмущением подумала она. А мне он вечно будет напоминать об этой истории!
Попытавшись выкинуть из головы невеселые мысли, Эвелин полностью погрузилась в работу и в приготовления к Рождеству. Она всегда с радостью ждала этого праздника, ибо вся семья собиралась в родительском доме в Норфолке. Конечно, из Йорка приедет Розалинда, будет масса родственников и друзей со всей округи. Грэхем был единственным сыном у своей овдовевшей матери и обычно проводил Рождество с ней, но в этом году миссис Аллен предпочла роль «веселой вдовы» и решила на всю праздничную неделю отправиться с друзьями в круиз.
Эвелин предложила Грэхему провести праздник с ее семьей, и он с готовностью согласился, что свидетельствовало, как ждал Грэхем приглашения. Эвелин была обрадована и польщена, поскольку это означало заметный шаг вперед в развитии их отношений, тем более что Грэхем добавил:
– Пришло время познакомиться с твоими родителями.
Однако теперь Эвелин была не так уж уверена в своих чувствах. Хотя внешне отношения продолжали оставаться точно такими же, Эвелин понимала: что-то неуловимо изменилось. Может, причиной тому была ее ошибка, может, чувство вины, но после ночи с Уорреном она стала другой.
Они покинули Лондон в канун Рождества, направившись в Норфолк на машине Грэхема, багажник и заднее сиденье которой были завалены подарками и деликатесами. Поездка заняла более трех часов, но стояла хорошая погода, и Эвелин с удовольствием смотрела в окно автомобиля.
Ее отец был фермером, семья обитала в старом доме, в котором со временем становилось все меньше места, но дом так часто расширяли пристройками, что он превратился в лабиринт мансард, лестниц и коридоров. Родители приветливо встретили Грэхема, старательно скрывая, что оценивают его как будущего мужа Эвелин. Грэхем же пустил в ход все свое обаяние, прогулявшись по ферме с мистером Брокуэем и предложив любую помощь по хозяйству миссис Брокуэй, а к Розалинде отнесся с заботливостью старшего брата.
Внешне все складывалось как нельзя лучше, и Эвелин должна была испытывать неподдельное счастье, но ее снедало какое-то беспокойство, и при всем старании она не могла безраздельно радоваться празднику.
Утро второго дня Рождества было ярким и солнечным, и Эвелин с Розалиндой отправились кататься верхом. Розалинда, сияя, болтала о рождественских подарках и о грядущих каникулах, которые собиралась провести с компанией друзей на горнолыжном австрийском курорте.
– А почему бы и тебе не поехать с нами? – поинтересовалась она у Эвелин.
– Да старовата я для твоей компании, – засмеялась та.
– И вовсе ты не старая, подумаешь, скоро будет двадцать пять!
– Я старше тебя на целую вечность, но все равно спасибо за предложение.
– А, понимаю! Если ты соберешься в отпуск, то захочешь провести его с Грэхемом, – догадалась Розалинда. – Но с моими друзьями тебе, несомненно, будет веселее… – Она запнулась и торопливо добавила: – Хотя, конечно, Грэхем очень мил.
– Да, мил. – Эвелин как-то странно посмотрела на сестру. – А ты?.. – Она хотела спросить, не сожалеет ли Розалинда об аборте, но у той было такое счастливое лицо, что Эвелин поняла: неприятная история осталась в прошлом и не стоит напоминать о ней.
Но, будто их мысли текли в одном направлении, Розалинда неожиданно сказала:
– Знаешь, он звонил мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41