Полиция Лафайетта побеседовала с Реджи Бенчетом и собиралась прислать
по факсу рапорт, но пока не было никаких указаний на то, что он был в Новом О
рлеане, когда происходило последнее убийство, Ц полиция все еще занимал
ась проверкой его алиби.
Бенц составил список компаний, специализирующихся на изготовлении нео
новых вывесок, а также список баров. Может, кто-нибудь вспомнит бокал с ро
зовым мартини, хотя недавнее видение Оливии не имело ничего общего с уби
йством.
Пока.
Затем еще были церкви и священники, которые проводили церемонии. Эти спи
ски тоже у него имелись.
Устав от бумажной работы и от следов, ведущих в никуда, он сделал перерыв,
решив потренироваться в задней спальне. Одетый лишь в боксерские шорты,
он принялся колошматить мешок. Это тренировало его мышцы, снимало стресс
и позволило сбросить пятнадцать фунтов за последние шесть месяцев. Он с
тановился таким чертовски здоровым, что даже самому не верилось.
Никакого бухла.
Никаких сигарет.
И женщин.
Если не считать Оливии Бенчет, которую он знал лишь несколько дней и один
раз поцеловал. Это был отличный поцелуй. Но это нельзя назвать романом.
На спине у него начал выступать пот. Он живет, как монах. Монтойя обвинил е
го в том, что он ведет слишком замкнутую жизнь, и истина заключалась в том,
что молодой полицейский был прав.
Ц Черт! Ц рявкнул Бенц и принялся колотить по мешку до тех пор, пока его м
ышцы буквально не взвыли от усталости, а сам он не взмок. Тяжело дыша, он на
валился на мешок, который медленно покачивался. Отдышавшись, он окинул в
зглядом комнату Кристи. Помимо боксерского мешка, она выглядела такой же
, какой она ее оставила: двуспальная кровать, покрывало цвета морской вол
ны и такого же цвета занавески. Она казалась пыльной, нежилой, и он решил п
отрудиться и вытереть пыль, пропылесосить, а может, даже и поставить буке
т цветов на ночной столик. Он посмотрел туда и нахмурился, заметив фотогр
афию Дженнифер рядом с кроватью Кристи.
На этом снимке, снятом давно и слегка поблекшем, они были вдвоем. Кристи в
то время было лет семь, и фотография была сделана одной из подруг Дженниф
ер, когда мать и дочь слезли с американских горок. Их лица раскраснелись, в
олосы были растрепаны, глаза сияли от радости. Забавно, но он больше не исп
ытывал прежнего гнева, только лишь глубокую грусть с примесью горечи. Их
брак, конечно, был обречен с самого начала. Дженнифер было невыносимо тяж
ело быть женой излишне честолюбивого полицейского, которого подолгу не
т рядом. Он чувствовал что-то неладное, но надеялся, что со временем все на
ладится. Он не замечал признаков надвигающейся катастрофы до тех пор, по
ка она на восьмом месяце беременности слезно не сообщила ему, что ребено
к-то, оказывается, не от него.
Господи, ему никогда не доводилось испытывать такой боли. А когда он выяс
нил, от какого же сукиного сына беременна его жена... неудивительно, что он
запил. О, конечно, он заявил о своих правах на Кристи, решил в тот самый моме
нт, когда увидел младенца в больнице, что будет растить ее как свою собств
енную дочь, но семена недоверия были глубоко посеяны в его душе. Брак стал
разваливаться, и постепенно от него осталась лишь видимость. Бенц провод
ил много времени за работой или в баре неподалеку от полицейского участк
а в Лос-Анджелесе. Тогда он сказал себе, что поступает правильно, но тепер
ь не был в этом уверен. Он не мог забыть предательства жены и простить ее. Д
аже после ее смерти. Сейчас, однако, он мог отстраниться от ярости. Это бол
ьше не имело значения. Дженнифер была мертва, а Кристи, оставшаяся без мат
ери, чувствовала себя все более одинокой, ей все сильнее хотелось взбунт
оваться против него.
Но, может, сейчас, когда они не жили под одной крышей, этот бунт ослабнет. Ес
ли они оба не станут давать волю своим характерам и острым языкам. Он выше
л из комнаты, закрыл дверь и направился в душ. Да, подумал он, он определенн
о раскошелится на цветы.
Ну а пока ему надо заняться делом.

В воскресенье перед Днем благодарения торговля шла вяло. Оливия обслужи
ла нескольких покупателей, пополнила запасы на полках и вытерла пыль с н
екоторых артефактов, прежде чем приступить к развешиванию золотой мишу
ры вдоль полок и шкафов с товаром. На нее смотрели головы аллигаторов со с
теклянными базами, стояли по стойке «смирно» свечи, и, забираясь на мален
ькую табуретку, она видела свое отражение в зеркалах. Искрились призмы, к
ниги собирали пыль, и к Потолку вместе с рождественскими украшениями был
и подвешены куклы вуду. Религиозные артефакты были убраны в коробки или
укромные ящики старинных столов, шкафов и швейных машинок, которые служи
ли витринами. Слово «эклектический» не передает всего многообразия тов
аров, выставленных на продажу.
В четыре часа вернулась Тавильда, уходившая покурить и выпить чашечку ко
фе, и настояла, чтобы Оливия «на несколько минут сбросила бремя забот». Та
вильда была тоненькой как тростинка афроамериканкой. Она носила яркое р
азноцветное сари и прикрепила подходящие по цвету бусинки на тоненькие
косички, в которые были заплетены ее длинные волосы. С высокими скулами м
одели и несколькими браслетами на руке Тавильда была столь же экзотично
й, как и некоторые товары.
Ц Я пока и сама справлюсь. Иди подыши воздухом, девочка, Ц сказала она, пр
оскальзывая через занавеску из бус, которая висела в дверном проеме, вед
ущем в подсобное помещение. Через минуту она вернулась без пальто и сумо
чки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145