Как только ей пришла в голову эта мысль, Кэтрин решила не терять времени и тут же переоделась. Она выбрала легкие брюки цвета морской волны, белую муслиновую рубашку и белые кроссовки, вытащила из пучка заколки и завязала волосы сзади голубым шелковым шарфом. Затем она схватила чемодан, приготовленный для поездки в Мичиган, и поймала такси до Большого центрального вокзала.
Поезд на Уотерфорд пришлось ждать почти час, и Кэтрин успела купить самую сексуальную ночную рубашку, какую только смогла найти – с обшитыми кружевом прорезями на самых неожиданных местах. «Или, пожалуй, на самых подходящих местах…» – подумала она с улыбкой, укладывая ее в чемодан.
Была только середина дня, когда таксист высадил ее возле особняка Хантов, и она не рассчитывала застать Джошуа дома. И точно: на звонок ответила приходящая горничная, и сообщила, что мистер Джошуа Хант на работе – так же, как и мистер Натан Хант. А вот миссис Хант дома. Сейчас она на заднем дворе, пропалывает грядки.
– Не буду мешать миссис Хант, – сказала Кэтрин. – Я знаю, как это неприятно, когда в разгар твоей работы приезжают гости. Я сразу поднимусь в спальню Джошуа и распакую чемодан. Когда миссис Хант вернется в дом, передайте ей, пожалуйста, что я здесь.
– Конечно. А насчет лишнего беспокойства – не волнуйтесь: миссис Хант на обед приготовила жареную баранью ногу, так что проблем тут не будет, просто она поставит еще один столовый прибор. Знаете, всю прошлую неделю миссис Хант неважно себя чувствовала; хорошо, хоть сегодня она нашла в себе силы выйти на солнышко.
Словоохотливая прислуга вернулась на кухню, а Кэтрин спокойно стала подниматься наверх по элегантной лестнице; ее обутые в кроссовки ноги бесшумно шагали по толстому ковру.
Она без труда нашла дверь комнаты Джошуа, которая находилась в конце коридора, поодаль от комнат, которые занимал его отец и Даниэла. Кэтрин поставила на пол чемодан, развязала шелковый шарф и провела пальцами по длинным, густым прядям. В поезде плохо работал кондиционер, и ей не терпелось принять душ до того, как Джошуа вернется с работы.
Она уже собиралась открыть дверь, как вдруг услышала доносящееся из комнаты невнятное бормотание. Ее рука в нерешительности застыла на дверной ручке, и звук повторился. На этот раз Кэтрин безошибочно узнала голос. Но ведь Джошуа сейчас должен быть на работе! И с кем он говорит?!
Из комнаты донеслось явно женское тонкое сдавленное всхлипыванье, и Кэтрин, не подумав, что делает, нажала на ручку и тихо открыла дверь.
Открывшееся зрелище заставило ее застыть на месте. На кровати лежала Даниэла Хант, Джошуа, чуть наклонившись, сидел рядом с ней. Даниэла с видом собственницы обнимала его за шею; лицо ее было обращено к двери, но она едва ли видела Кэтрин, поскольку ее глаза покраснели и опухли от слез, а все внимание было поглощено собеседником.
– Как ты мог жениться на ней, Джошуа?! – бормотала она отчаянным шепотом. – Ты ведь знаешь, как я люблю тебя! Неужели ты все забыл?!
– Даниэла, Бога ради, ты замужем за моим отцом! Чего еще ты хочешь от меня? Вспомни: ведь ты его любила, когда выходила замуж. Ты должна постараться забыть о… том, что произошло потом.
– Я любила его лишь потому, что не встретила тебя…
Кэтрин завороженно наблюдала, как Джошуа убрал волосы с глаз своей мачехи. Это был такой знакомый жест, что она почти физически ощутила нежность его прикосновения.
– Это не так, Даниэла. Я уверен.
– Но ты ведь не любишь ее, правда, Джошуа? – Она лихорадочно вцепилась в его руку. – Скажи мне, что ты ее не любишь! Что ты женился на ней только потому, что пытался поставить между нами еще одну преграду! Не мучай меня, скажи, что это так!
Очень тихо – так же тихо, как открывала, – Кэтрин закрыла дверь спальни. Она машинально нагнулась, взяла чемодан и стала спускаться вниз, а подойдя к входной двери, наткнулась на нее, не заметив.
Невидящими глазами Кэтрин уставилась на массивную дверь, затем аккуратно поставила чемодан сбоку от входа, повернулась и, как сомнамбула, пошла в противоположную сторону. Когда дорогу ей преградила еще одна дверь, она толкнула ее и оказалась на кухне.
Прислуга стояла у раковины и чистила морковь.
– А, еще раз здравствуйте, миссис Хант! Вы так и не распаковали свой чемодан? – Она добродушно засмеялась. – Два мистера Ханта и две миссис Хант в одном доме! Не многовато ли, а?
– Да, наверное. – Кэтрин почувствовала, что сейчас разрыдается, и сделала паузу, чтобы проглотить комок в горле. – Пожалуйста, зовите меня Кэтрин.
– А меня зовут Барбара. Не желаете выпить холодного чая? В холодильнике стоит целый кувшин. Я бы вам сама налила, да только что чистила лук.
– Я, пожалуй, больше люблю чай с лимоном, чем с луком… – собственные слова долетали до Кэтрин словно издалека.
– Миссис Хант… Кэтрин… вы здоровы? Вы вдруг так побледнели… Не обижайтесь на меня за мои слова!
– Все нормально. Все просто превосходно.
Ничего не видя, она повернулась, чтобы уйти, и налетела прямо на Джошуа.
– Кейти! Дорогая! Я заметил твой чемодан у двери, но решил, что мне померещилось. – Он схватил ее в объятия и прижал к себе. – Как я скучал без тебя!
– Неужели?
Кэтрин казалось, что ее тело налилось свинцом. Она ничего не чувствовала, не могла сделать ни одного движения. И только сердце по привычке забилось учащенно: очевидно, потому, что его улыбка была такой, как всегда – обворожительной и абсолютно искренней.
Впрочем, Джошуа сразу почувствовал неладное и с недоумением взглянул на нее, без слов спрашивая, что случилось.
Но Кэтрин молчала, не в силах выразить глубину своей обиды, и тогда он наклонился, чтобы поцеловать ее еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54