– Я уже говорил тебе сегодня, как все было. Даниэла – одна из самых симпатичных женщин, каких я только встречал в своей жизни. Она очень уютная и домашняя, страстно хочет стать матерью, и мне было ее очень жаль, когда у нее случился выкидыш. Полагаю, что в каком-то смысле я и впрямь любил ее какое-то время…
– Но теперь ты уверен, что твоя любовь к ней была лишь игрой воображения? Мне что-то не верится, Джошуа!
– Я не утверждаю, что мои чувства к Даниэле не были реальными. Но когда я встретил тебя, то понял, что испытывал к ней не более чем тень настоящей любви. Скорее сочувствие, потому что в самом начале семейной жизни ее постигло такое несчастье. Теперь я вижу, что если бы мы когда-нибудь поженились с Даниэлой, то довели бы друг друга до помешательства еще во время медового месяца.
Джошуа подвинулся к ней, и крошечный пробел между ними исчез. Его рука скользнула вверх и вниз по ее бедру.
– А вот с тобой…
– А вот со мной сексуальное притяжение пережило медовый месяц? Ура!
– С тобой я испытываю намного больше, чем сексуальное притяжение! – Он взял ее руки в свои и крепко сжал, остановив их нервную дрожь. – Кейти, я буду абсолютно честным с тобой, хотя эта правда покажет меня не в самом выгодном свете. Как только я понял, что испытываю к Даниэле нечто особенное, то стал каждую ночь встречаться с новыми женщинами, пытаясь выбросить ее из головы. В первый раз, когда я тебя пригласил поужинать, ты была просто еще одной женщиной в цепочке, которая начинала казаться мне бесконечной. Я не хвастаюсь тем, как вел себя тогда, но мне казалось, что если я пересплю с разными женщинами, то со временем смогу забыть свою мачеху. Я играл сам с собой в жестокую игру, прикидывая, сколько часов мне нужно провести с моей очередной подружкой в ресторане, баре или дискотеке, прежде чем она согласится пойти со мной в какой-нибудь мотель.
Воспоминание об их первой встрече вспыхнуло в памяти Кэтрин.
– Ты хочешь сказать, что проводил меня в тот самый первый вечер в мотель, выполняя условия игры?
Джошуа вспыхнул.
– Согласен, что это звучит отвратительно. Но, Кейти, с тобой все получилось не так, как я планировал. Мы остановились возле твоей комнаты, и я приступил к исполнению привычного ритуала. Я стал целовать тебя, и тут мне показалось, будто стены мотеля зашатались. Ведь к тому времени я почти забыл, что такое по-настоящему хотеть женщину, но едва я тебя обнял, как мое либидо немедленно зашкалило.
– Но ты умело скрывал свои чувства. И даже не пытался получить приглашение ко мне в комнату.
На губах Джошуа появилось подобие улыбки.
– Кейти, любовь моя, по-моему, ты обижаешься, что я не пытался соблазнить тебя. А ведь ты должна быть польщена.
– Не называй меня так! Я не твоя любовь!
– Ошибаешься. Ты – моя единственная любовь. – Он обнял ее за плечи. – Я в самом деле люблю тебя, Кэтрин.
– Месяц назад ты любил Даниэлу…
– Нет. Месяц назад я уже встретил тебя. – Он невесело рассмеялся. – Знаешь, каждый раз, встречаясь с тобой, я клялся себе, что больше не буду этого делать. Вспомни: я ведь даже не делал попыток заманить тебя в постель… столько, сколько мог выдержать. Я боялся того, что может случиться с моими чувствами, если мы станем любовниками.
– Так вот почему – в самый первый раз – ты, казалось, испытал облегчение, когда… когда я…
– Перестала мне отвечать? Да. Я не хотел признаваться себе, что близость с тобой практически выбивает меня из седла.
– Ты и так уже был выбит, – заметила она.
Его глаза согрелись от смеха.
– Ах, Кейти, то, что я к тебе испытываю, намного сильнее, чем все, что случалось со мной прежде. И теперь просто не представляю, как буду жить без тебя. Я люблю тебя, как только мужчина может любить женщину. Прошу тебя, скажи, что мы попытаемся начать все сначала!
Кэтрин принудила себя не обращать внимания на нежность, которую пробудили в ней его слова.
– Откуда ты знаешь, что твоя любовь ко мне не исчезнет уже завтра? Если верить тебе, именно это и случилось с твоими чувствами к Даниэле…
– Это другое. Если полюбишь по-настоящему, то уже невозможно ошибиться. – Внезапно его глаза потемнели от боли. – Ты ведь любишь Роберта, так что должна это знать. Господь свидетель, что ты достаточно часто говорила мне о своих чувствах к нему.
– А ты ревнуешь, Джошуа? – тихо спросила она.
– Да, черт побери! Я ревную! – Его губы сложились в мрачную улыбку. – Если бы ты только знала, как оскорбительно до боли завидовать человеку, которого нет в живых уже два года!
Кэтрин поборола в себе желание поцеловать губы, находившиеся так близко от нее.
– Я всегда буду любить Роберта, – ответила она. – Он был замечательным мужем. Но это еще не значит, что я никогда не смогу полюбить кого-то еще. Кажется, недавно я поняла это.
Последовала пауза. Джошуа некоторое время молча смотрел на нее.
– Кейти, что ты говоришь?!
Она провела пальцами по ремню на его джинсах и остановилась на пряжке, прежде чем набралась храбрости, чтобы признаться.
– В тот первый раз, когда ты любил меня… я перестала отвечать, оттого что мне показалось, что я изменяю памяти Роберта, раз хочу тебя так сильно. Но я все-таки хочу тебя, Джошуа! Я хотела тебя почти с первой же минуты, когда мы встретились.
Джошуа не дал ей договорить. Он крепко обнял ее и поцеловал так, словно изголодался и теперь никак не может насытиться.
– Люби меня, Джошуа, – прошептала она.
Он погладил ладонью ее щеку, медленно убрал с лица волосы. Его пальцы дрожали. Кэтрин легла на спину и потянула его за собой, тоже испытывая настоящий голод, а он припал губами к ее волосам, глазам и, наконец, к губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54