Интересно, что это за кодекс чести джентльмена, если он допускает супружескую измену? Просто постараться все скрыть понадежней от жены? Или что-то в нем есть еще?
Миссис Форсберг нажала на кнопку звонка, вмонтированную в стену рядом с мраморным камином, и не проронила ни слова до появления экономки.
– Принесите две порции хереса, – произнесла она, поджав губы. А когда они вновь остались вдвоем, повернулась к дочери. – Наш разговор, на мой взгляд, не слишком продуктивен, Кейт, если он будет продолжаться в том же духе.
– Нет, конечно. Извини.
Кейт перестала нервно расхаживать по гостиной и уселась на обитый шелком диван, изо всех сил стараясь подавить в себе растущую неприязнь. Она переменила тему разговора, в надежде, что настроение матери от этого улучшится.
– А что, папа приедет домой на ленч? Я позвонила его секретарше и сообщила, что собираюсь сегодня вас навестить.
– Думаю, что приедет, хотя в последнее время он особенно напряженно работает, – сказала она с осуждением, словно в этом была вина Кейт. – Гибель Стивена случилась так некстати. Теперь нарушены многие планы отца.
– Разве у отца и Стивена были совместные проекты? – удивленно спросила Кейт. – Я и не знала об этом.
– Есть много вещей, о которых ты не знаешь, – ответила мать и сразу же поджала губы, когда в гостиной появилась экономка с графином хереса и двумя хрустальными рюмками. Но у Кейт создалось впечатление, что приход служанки послужил скорее предлогом для молчания матери, чем настоящей его причиной.
Кейт потягивала херес и старалась расслабиться. «Мне уже двадцать пять лет, – то и дело напоминала она себе. – И мать не заставит меня отказаться от Блейка». И она испытала огромное облегчение, когда поняла, что не кривит душой. Она хочет стать женой Блейка, и родители не в силах ей в этом помешать. На мгновение ей даже стало жаль мать, прожившую всю жизнь, не зная ничего о настоящей любви. А теперь еще миссис Форсберг обнаружила, что угрозы и призывы к чувству долга способны лишь оттолкнуть от нее единственную дочь.
– Мне хочется увидеть папу, – осторожно сказала Кейт. – До меня дошли тревожные слухи о его состоянии здоровья. В этом есть хоть доля правды? Не представляю, кто мог стать их источником, но, должно быть, на его предприятиях что-то неладно, раз люди распространяют подобные сплетни.
Под искусно наложенной косметикой лицо миссис Форсберг сделалось почти серым. Кейт испуганно вскочила и бросилась к матери.
– В чем дело, мама? Ведь это ложные слухи, верно? Бога ради, скажи, ведь папа здоров?
Мать сделала над собой усилие и допила свой херес до конца.
– Конечно, неправда, – негромко произнесла она, избегая взгляда дочери.
– Тогда в чем дело? Почему ты так разволновалась, когда я спросила тебя о его здоровье? Зачем беспокоиться, если это не более чем нелепые злые сплетни?
– Экономика нынче идет на спад, а деревообрабатывающую промышленность затронуло снижение объемов строительства. Ты достаточно разбираешься в бизнесе, чтобы понимать, насколько опасны такие вот слухи о том, что основатель и президент фирмы слишком болен, чтобы эффективно ею управлять. Ведь наша фирма должна быть кредитоспособной и получать необходимые ссуды. В фирму «Форсберг Индастриз» вложены все силы твоего отца. И естественно, что я расстроилась, услышав от тебя про сплетни, касающиеся его здоровья. – И после крошечной паузы мать как бы невзначай поинтересовалась: – А кто тебе сказал про болезнь отца?
– Об этом мельком упомянула Бетти Бергдорф, когда я была у нее в конторе. Но теперь отец сможет опровергнуть слухи, раз будет о них знать.
– Да. – Миссис Форсберг снова выпрямилась, окончательно придя в себя. – Просто удивительно, откуда возникают подобные нелепые сплетни. Должно быть, отец пару раз закашлялся от сигарного дыма, а сплетники уже отправили его в туберкулезную лечебницу.
Кейт с облегчением вздохнула, когда мать так легко развенчала сплетни.
– Я не стала бы говорить об этом вообще, но мне хотелось, чтобы папа узнал про них.
Кейт сочла неуместным признаться матери в том, что она поверила, хотя и ненадолго, что в словах Бетти содержится доля истины.
В гостиную вошла экономка и сообщила о телефонном звонке от мистера Форсберга. Он не мог приехать к ленчу, но надеялся повидать дочь за обедом.
– Ленч будет готов через пятнадцать минут, миссис Форсберг, – добавила она.
– Пора выпить еще немного хереса, – весело заявила миссис Форсберг. Ее мимолетная паника как будто бесследно прошла, и самообладание казалось таким же несокрушимым, как обычно. – Итак, Кейт, почему ты решила навестить нас сегодня? Когда я услышала о твоем приезде, я, честно говоря, подумала, что ты переменила свое решение относительно наследства, оставленного Стивеном. Ведь это ужасное оскорбление для твоего отца, что ты не передала дела ему.
– Мама, я уже не раз объясняла все и тебе, и папе. Деньги Стивена не могут принадлежать мне, я не имею на них морального права. И я не могу никому позволить распоряжаться ими ради моей выгоды…
– Так ты все еще не отказалась от своей нелепой затеи отдать их на благотворительность?
Кейт не могла объяснить эмоции, скрывавшиеся за вопросом матери, хотя, странное дело, на гнев они не походили.
– Да, – коротко ответила Кейт. – В этих деньгах я не нуждаюсь и думаю, что Стивен согласился бы со мной. Я делаю это от его имени.
Под маской косметики лицо миссис Форсберг оставалось бесстрастным.
– Тогда что привело тебя сегодня к нам? – поинтересовалась она после краткого молчания.
Кейт вздохнула.
– Я хотела пригласить тебя и папу на мое бракосочетание, – ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60