– спросила мать; лицо и голос ее выражали удивление.
– Из-за этой самой сделки с «Комплексом», разумеется. Я хочу знать, почему вы позволили довести ситуацию до последней черты, не говоря мне ничего, – сказала Линн с вызовом глядя на родителей.
– До последней черты? – в один голос воскликнули мистер и миссис Фрамптон.
– Да. – Линн не пыталась скрыть легкое нетерпение. Неделя получилась трудной во всех отношениях, сплошные катаклизмы, и она устала от уверток всех, с кем бы ни говорила. – Если бы Адам не сказал мне про предложение, которое вы получили от корпорации «Комплекс», то вы бы так и молчали о том, что собираетесь продать гостиницу после завершения сделки.
– Завершения сделки? – Отец, кажется, сообразил, что снова повторяет как попугай все ее слова. – Ах… ну… тебе не следует вообще беспокоиться насчет… хм… этого, – с неловким видом добавил он.
Подобные колебания вообще ему несвойственны, и какой-то инстинкт заставил ее оглянуться через плечо – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Адам делает отцу какие-то яростные сигналы руками.
Она встала, выпрямившись во весь свой рост – сто шестьдесят пять сантиметров, и твердо заявила:
– Адам, я хочу знать, что тут происходит.
– Ничего не происходит, – поспешно вмешался отец. – Мы с матерью думаем уйти на покой, вот и все. И поделились этой мечтой с Адамом. Нам надо было бы рассказать тебе об этом раньше, но не хотелось морочить тебе голову, раз все еще так смутно и неопределенно. У нас впереди много месяцев.
Ее голос задрожал от волнения.
– Я хочу услышать правду, па. У меня нет причин для беспокойства? Адам говорит, что вы оба так же здоровы, как и выглядите. Это верно?
– Дорогая моя, мы оба совершенно здоровы! – воскликнула мать. – Уверяю тебя, что у нас нормальное кровяное давление, здоровое сердце, а у меня целы почти все зубы. Мы пока еще не созрели, чтобы отправляться в дом престарелых.
– Тогда зачем эти секреты, если все так просто?
– Вполне естественно, что мы начинаем подумывать об отдыхе, – произнес отец с такой искренностью, что она почти не заметила, как он ушел от ответа. – Мне скоро исполнится шестьдесят восемь лет, да и твоя мать уже не весенний цыпленок. Мы проработали на одном месте почти сорок лет, а разумные люди знают, что уходить из игры надо тогда, когда ты еще не побежден.
Адам вскочил на ноги.
– Ну, мне нужно сообщить отцу о своем приезде, – сказал он. – Не желаешь, Тед, прогуляться со мной до его дома? У меня появилось желание размяться, и я был бы рад твоей компании.
– Замечательная мысль. Я с удовольствием прогуляюсь.
Оба не стали обращать внимание на низкие облака, которые виднелись из окна гостиной, и на порывистый ветер, грозно завывавший в печной трубе.
– Я пойду с вами, – заявила Линн. – Мне тоже хочется поздороваться с отцом Адама.
– Ах нет! Не стоит! – в один голос воскликнули родители и Адам.
– Ты сможешь повидаться с его отцом попозже вечером, – объяснил мистер Фрамптон, пытаясь обосновать отказ. – В это время он часто ложится вздремнуть, и тебе не стоит ему мешать.
– К тому же я хочу услышать твое мнение о новом абрикосовом джеме, который мы только что открыли, – торопливо сказала мать. – Я сделала его по другому рецепту, и мне кажется, что он слишком сладкий. И еще покажу тебе новые микроволновые печи, которые мы только что установили. Мы с отцом очень ими довольны, а повариха вообще в восторге. Они действительно очень хорошо работают.
– Я не слишком разбираюсь в печах, ма. Тем более в микроволновых.
– Линн, извини, но мне требуется обсудить наедине с Адамом пару вещей, – сказал отец. – Нам хотелось бы прогуляться вдвоем.
– По крайней мере теперь вы наконец-то сказали честно, – пробормотала она. – Конечно, прогуляйтесь и поговорите друг с другом о «Комплексе». Правильно, женщины сидят на кухне, а вы, мужчины, принимаете важные деловые решения, касающиеся всех членов семьи. Кто знает, что мы можем натворить, если нам будет позволено высказать свое мнение, следует подписывать контракт или нет?
– Никто и не собирался подписывать контракт с «Комплексом», – решительно заявила мать. – Можешь просто даже не думать об этом. Я уверена, что Адам и отец чуть позже все тебе объяснят.
Не обращая внимание на раздражение Линн, мать заговорщицки улыбнулась ей, когда они направлялись на кухню.
– Попробуй джем с горячим бисквитом. Ты стала такая тонкая, что скоро будут выпирать ребра. По-моему, в городе ты вообще ничего не ешь.
Линн вошла вслед за матерью на кухню и сразу же отступила в дальний угол, заметив недовольство поварихи при вторжении двух лишних человек в ее владения, когда она поспешно заканчивала приготовления к обеду.
– Ладно, ма, – устало сказала Линн. – Можешь прекратить игру. При чем тут джем и микроволновые печи? Почему ты не хотела, чтобы я пошла с папой и Адамом?
– Да ничего особенного, – ответила мать, исчезая в просторной кладовой. – Просто подумала, что тебе не мешает зайти к себе в комнату и немного привести себя в порядок. От слез у тебя на щеках остались лиловые и черные полосы.
Ее голос сделался приглушенным, вероятно оттого, что она еще дальше отошла от двери.
– Косметикой не привлечешь мужское внимание, даже в нынешнее время. Мне шестьдесят четыре года, и уж сорок лет как я не думаю о всяких там ухаживаниях, и все же знаю, что мужчин ничто так не привлекает, как свежее личико.
– Когда ты начала говорить мне о своем возрасте, я поняла, что ты ищешь повод, чтобы сменить тему. Чье внимание я должна, по-твоему, привлекать? Официанта? Бармена? Парень уже крутит любовь со всеми тремя горничными, а бармену скоро стукнет шестьдесят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51