— Она разведена, свободна, а что она на двадцать лет старше тебя, так это ерунда. В наше время такие браки в моде. И, тогда ты станешь отчимом для Джастин, а эта роль тебе больше к лицу.
— Александра Уиндэм? — произнес Мэтью вслух неожиданно для себя самого.
— Это вас не касается, — оборвал его Бэй, бросив небрежный взгляд в сторону Мэтью.
Назло брату Ханна мило улыбнулась Мэтью и посвятила его в подробности, которые не были ему известны:
— Мы ведем речь об Александре Уиндэм и ее двадцатилетней дочери, Джастин. Бедную девочку принуждают выйти замуж за моего брата. — И она продолжала, обращаясь уже к Бэю:
— Все это касается Мэтью Грейнджера, так как он пишет исследование о роли семейства Уиндэм в истории Южной Каролины. Ему предстоит встреча с Александрой, и наша бабушка представит его хозяйке поместья. А я расскажу бабушке и Александре, как грубо ты обошелся с известным писателем. Обе они будут возмущены.
— О, простите великодушно, мистер Грейнджер. Я ведь не знал, кто вы такой. Ханна должна была нас познакомить, но этикет для нее не существует. Добро пожаловать в Кловер! И я искренне надеюсь, что вы забудете мое неуместное высказывание в ваш адрес. Я в настоящее время готовлюсь к обручению, и — вы понимаете, конечно, — нервы холостяка на пределе.
Мэтью, холодно улыбнувшись, пожал руку брату Ханны. Он был бы не прочь вывернуть руку напыщенному болтуну, но мысль о том, что у него, оказывается, есть младшая сестра, что ей всего двадцать лет и ее хотят выдать замуж за этого сноба, заставила Мэтью сдержаться.
— Бэй, послушай, мне пришло в голову, что можно подарить Джастин, — сказала Ханна, сладко улыбаясь. Но от Мэтью не ускользнул коварный блеск в ее глазах.
Вскоре Бэй покинул лавку, оставив в кассе несколько сот долларов и унося с собой подарок.
— Не странно ли дарить будущей невесте картину, датированную 1840 годом, на которой изображены родители, оплакивающие маленького сына возле его могилы?
— Картины такого содержания были не редки в те времена, когда еще не существовала фотография, — объяснила Ханна. — Но, разумеется, это не подарок для невесты. Вот я и надеюсь, что, когда Джастин увидит картину, она убежит куда глаза глядят и помолвка не состоится.
— Ты считаешь, что они не подходящая пара? — спросил Мэтью, наблюдая за выражением ее лица.
— Да какая там пара? Это совершенно немыслимо! Я должна что-то сделать, надо покончить с этим безобразием. Бедняжка Джастин так застенчива, что не может постоять за себя, и у нее нет никого, кто бы мог за нее заступиться. С отцом она видится очень редко, а мать давит на нее и командует ею как хочет. Но стать женой моего брата против воли — это же поистине жестокое наказание!
— Мы не должны допустить такого беззакония, — проговорил Мэтью, стараясь скрыть волнение. — Я тебе еще не говорил, но я юрист по образованию.
— Юрист? — Ханна глядела на него широко раскрытыми серыми глазами. — А я-то думала… Какие еще у тебя тайны? Ну-ка выкладывай!
Но в этот момент дверь снова отворилась и в лавку вошла целая группа туристок средних лет.
— Держу пари, что каждая из них уйдет отсюда с покупкой, — прошептала Ханна. — Если проиграю, плачу за обед в ресторане Кларка.
— Но ведь ты разоришься! — воскликнул Мэтью.
— Зато это лучший ресторан в Южной Каролине, — заметила Ханна.
Оставив Мэтью за прилавком, она подошла к покупательницам с улыбкой, словно их появление было самым необыкновенным событием всей ее жизни. И примерно через сорок пять минут все дамы покинули «Лавку древностей» со свертками в руках.
Ханна и Мэтью обедали в этот вечер в ресторане Кларка, что на улице Кловер. Они заказали суп из крабов, бифштексы, затем последовал салат, овощи и десерт.
— Ты пустишь меня по миру! Впрочем, я заслужил эту участь, не поверив в твой талант продавца.
Томми, один из Кларков, трудившихся в этом семейном ресторане, то и дело подходил к их столику, спрашивая, не желают ли гости еще чего-нибудь.
— Может, пригласим его посидеть с нами? — спросил Мэтью после того, как Томми подошел в четвертый раз.
— Видишь ли, жизнь в Кловере точно в аквариуме: все друг у друга на виду. Ты не похож на обычного туриста и вызываешь любопытство у горожан. То тебя видели на вечере в пансионе по случаю обручения Эбби и Бена, потом в баре Фицджералдов…
— Не забудь еще, что я танцевал с первой красавицей города, — перебил ее Мэтью.
Вспомнив, как они целовались в темном уголке большой гостиной, Ханна невольно прикоснулась пальцами к губам.
Мерцание свечи на их столике выхватывало из полумрака горящие черные глаза Мэтью. Выражение его лица, как ей показалось, было достаточно красноречивым. Он вытянул под столом свои длинные ноги и взял в плен ее туфельки. Тепло и сила, исходившие от его мужественного тела, приводили в волнение все ее существо. Целый день они провели вместе, и она узнала, что и в чисто человеческом плане у них много общего.
Неужели он просто так флиртует с ней? Ханна привыкла к тому, что ей заранее известно, как поведет себя тот или иной поклонник. На этот раз все было непредсказуемо. Впервые она не могла решить, как лучше себя вести. Немного отодвинув стул и спрятав под него ноги, она выпрямилась и сказала непринужденно:
— Я рада, что дождь наконец-то прошел. Сейчас у нас сезон дождей, но хорошенького понемножку.
— Разве я тебя не предупреждал, что ненавижу разговоры о погоде?
— А о чем ты хочешь говорить? — игриво спросила Ханна.
Мэтью нахмурился. Он привык лидировать во взаимоотношениях с женщинами. А тут вдруг выпустил инициативу из рук, и теперь Ханна замучает его светской беседой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32