— Однако ты был удивлен, что я девственница.
— Что правда, то правда, — согласился Мэтью. — Но я горжусь тем, что стал твоим первым возлюбленным. Я был потрясен при мысли, что такая красавица никого не удостоила своей любовью, кроме меня. И к тому же боялся, что сделал тебе больно и ты разочаруешься во мне… Я хотел все это сказать, но ты так быстро ушла, что я просто не успел. Прости меня!
Дотронувшись до той щеки, по которой она нанесла свой «сокрушительный удар», Ханна ответила:
— Ты тоже прости меня. Я никогда никого не била, разве только Бэя, когда мы с ним дрались еще в детстве. Но он отвечал мне тем же — мы с ним всегда были врагами.
— Ты все делаешь со страстью: торгуешь в лавке, танцуешь, ненавидишь и… любишь.
Ханна покраснела, чувствуя, как его черные глаза проникают ей в душу. Захотелось спрятаться от этого взгляда, читающего все ее мысли и желания.
— Когда я сказала, что люблю тебя, я не имела этого в виду. Я просто подумала, что в таких случаях следует говорить о любви, — солгала она, не глядя ему в глаза. — Как я могу любить тебя, Мэтью, когда я совсем тебя не знаю.
— Можешь не вдаваться в подробности, я и так понял, — сухо ответил Мэтью.
— Я очень рада, потому что я бы не хотела…
— Ханна, заткнись!
— Но мне хочется говорить!
— А мне не хочется тебя слушать. — И с этими словами он зажал ей рот поцелуем.
Глава 9
Обвив его шею руками, Ханна отвечала на его поцелуи, прижимаясь к нему всем телом.
— Я не только должен просить у тебя прощения, любимая, — шептал он. — Я должен доставить тебе радость, которую ты ждала от меня прошлой ночью.
Она глядела в его затуманенные желанием глаза и трепетала, а в ответ на его поцелуи сама целовала его с такой же страстью. Раздевая ее, Мэтью нежно касался ее обнаженного тела, его губы припадали к ее затвердевшим соскам.
— Тебе будет хорошо со мной, я обещаю. — Казалось, его руки знали все ее тайные желания, о которых она могла только догадываться.
Он целовал ее волосы, лоб, щеки, пока она не открыла глаза, и лицо ее вспыхнуло под его внимательным взглядом. Ей хотелось что-нибудь сказать, но она не находила слов. Мэтью поцеловал ее еще раз, а затем поднялся и начал раздеваться. Ханна тоже поднялась и села на кровати.
— Мэтью!
— Что, милая?
Несколько мгновений назад она изнывала от желания, а теперь вдруг успокоилась.
— Нет, Мэтью, не надо… нельзя.
Он глядел на нее блестящими глазами.
— Ты о чем?
— Мои родители и Бэй могут вернуться, да и бабушка рядом.
— Да, ты права. Нам нельзя оставаться здесь, — проговорил он, снова натягивая рубашку. — Пойдем немного прокатимся. Моя машина рядом.
— Твоя машина, — повторила Ханна. Она представила себе надувной матрас на заднем сиденье, мягкие подушки… И волна желаний вновь накатила на нее. Если она сейчас пойдет с ним, то снова испытает прикосновения его мягких губ и нежных рук…
Как ни трудно ей было сказать «нет», она все-таки против своей воли проговорила:
— Нет, Мэтью, я не могу. Схватив ее руку, он произнес срывающимся голосом:
— Я понимаю, прошлой ночью все было не так, как тебе хотелось, и ты боишься, что и сейчас будет так же. Но, уверяю тебя, теперь уже будет совсем по-другому…
— Мэтью, пойми, прошлой ночью между нами была только страсть, только влечение, но ведь это еще не любовь.
Значит, прошлой ночью ее слова о любви ничего не значили? И теперь, когда он полон нежных чувств и желаний, она отказывается от близости с ним? Что это, месть?
— Ты хочешь мне отомстить за то, что я не смог доставить тебе радость прошлой ночью? — гневно спросил он. — Теперь, когда я изнемогаю от желания быть с тобой!
— Я не собираюсь мстить тебе, — ответила Ханна, отнимая у него свою руку. — Я хочу действовать в соответствии со своими взглядами на жизнь. А пойти с тобой в машину, чтобы ты там удовлетворил свою потребность, — это не в моих правилах.
— Но ведь ты сама этого хочешь! Мы нужны друг другу, Ханна.
— Ты говоришь о близости между нами как о физическом удовольствии. Все равно что выпить бокал вина.
— Нет, Ханна, ты упрощаешь наши отношения, это уж слишком прозаично, — проговорил Мэтью, огорченный таким поворотом дела.
— Но ведь это правда, — продолжала Ханна с улыбкой. — Чего ты ждешь от женщины, которая была три раза обручена, но не вышла замуж потому, что ждала любви…
Тут уж его охватила паника.
— Я обожаю тебя, Ханна. Но я не могу на тебе жениться только ради того, чтобы лечь в постель!
— А кому ты нужен? — возмутилась Ханна. — Я бы не пошла за тебя, даже если б ты меня умолял.
— Для чего умолять? Если б я только намекнул, мы бы обручились сегодня же.
— Твое писательское воображение обманывает тебя. Неужели ты думаешь, что я могу подвергнуть себя и свою семью риску четвертой помолвки, которая непременно будет расторгнута?
— Девочка моя, если б мы с тобой обручились, тебе бы и в голову не пришло расторгнуть наш союз. Эта помолвка была бы настоящей, такой, какая и должна быть.
— Ты, кажется, собирался уходить? — спросила она, хотя совсем не хотела, чтобы он ее покидал.
— Да, я ухожу один, если ты не изменила своего решения.
— Я не могу, Мэтью.
— Значит, не хочешь. — Он открыл дверь спальни и вышел в холл.
— Я провожу тебя, — сказала она и последовала за ним.
Они молча стояли возле двери, глядя друг на друга.
— Пойду проведаю бабушку, — наконец проговорила Ханна.
Мэтью решил не целовать ее на прощание, раз она поставила их дальнейшие отношения в слишком строгие для него рамки. Он и так чересчур настойчиво добивался ее благосклонности, чего никогда не делал раньше. Пусть теперь она сама проявит интерес к продолжению их романтичного знакомства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32