Одну только ошибку допустил — тут же на ней подловили.— Ошибка там или не ошибка, — хмуро отозвался адмирал, — а из-за него столько важной информации попало в руки бандитов.— Так-то оно так… — задумчиво протянул Волков.Скрипнула железная дверь, и в небольшое помещение, внутри которого разговаривали Командующий Надзором и его заместитель, заглянул офицер из охраны следственного изолятора.— Прошу разрешения! — сказал он.— Входите, лейтенант! — тут же ответил Норт Свенссон.— Господин адмирал, подследственный доставлен. Вводить?— Да, пожалуйста!Офицер отступил назад, приоткрывая дверь, махнул рукой конвойным:— Давай!На пороге появился бывший сержант Звездного Надзора Дрю Морович, бледный, похудевший, с запавшими щеками. Морович никогда не отличался упитанностью, но сейчас одежда висела на нем как на вешалке.— Лейтенант, — попросил Волков, покосившись на Командующего. — Прошу вас подождать за дверью.— Но… — замялся офицер, нерешительно оглядываясь на конвоиров с оружием. — Это преступник, господин вице-адмирал. Я не имею права оставлять Командующего Надзором наедине с заключенным без соответствующей охраны.— Не волнуйтесь, — ободрил его Свенссон. — Ответственность я беру на себя.— Есть! — коротко ответил лейтенант, знаком приказывая солдатам охраны покинуть помещение. — Разрешите идти?— Да. Будьте неподалеку. Мы скоро позовем вас. Стальная дверь гулко лязгнула, оставляя предателя наедине с двумя высшими офицерами Надзора.— Знаете, что самое обидное для вас, Морович? — начал адмирал после короткой паузы.Бывший «крот» вздрогнул, поднял на командира глаза. Отрицательно мотнул головой, не проронив ни звука. И Норт Свенссон, и Геннадий Волков уже обратили внимание на то, что Морович словно бы пребывал в полусне. На его исхудалом лице жили только глаза, они двигались, обращаясь к лицам офицеров, будто спрашивали о чем-то, затем снова опускались к полу.Волков извлек из кармана фотографию, бросил ее на стол.— Узнаете? — спросил адмирал. Предатель смотрел на картинку несколько минут, затем отрицательно покачал головой.— Что? — удивился Волков. — Неужели не помните?! Это Рене Бенуа, только чуть постаревший.— Рене Бенуа, — эхом повторил заключенный, продолжая витать в полусне. И вдруг он все понял! Яркая картина возникла в памяти…
— Нет! — прошептал сержант, с ужасом оборачиваясь к рулетке. Но горевший знак лишь подтвердил то, что звеновец уже понял по чужим лицам. Он проиграл. Проиграл огромную сумму денег. Чтобы отдать ее, требовалось работать двадцать лет. Когда Дрю осознал это, комната поплыла перед глазами. А напротив стола, совсем рядом, ухмылялся жалкий пьянчуга, выигравший целое состояние.— Не может быть! — прошептал Морович, глядя, как исчезают кредитки в карманах пальто его бывшего противника.— Расслабься, старик! — оскалился тот. — В этой жизни бывает все, что угодно.— Сволочь! — Кровь ударила в голову звеновца. Прилив дикой, бешеной ярости лишил его рассудка. Дрю прыгнул вперед, вцепился в горло противника. — Сволочь! Урод! Все ты, ты виноват!Кто-то закричал за спиной. Кажется, с игрового стола посыпались фишки. Сержант видел только выпученные глаза хрипящего пьянчуги и давил, давил ему на горло, прижимая врага к полу. А потом рухнул на тело поверженного счастливчика.— Рене Бенуа! — дико закричал заключенный, вскакивая со стула и хватая фотографию. Он жадно впился взглядом в лицо человека, изображенного на фото…Маленькая комната с тусклой лампой наверху. И стол, на котором неподвижно лежал человек. Тот, кто выиграл у звеновца кучу денег…— Нет! — в отчаянии прошептал Морович, тряся головой, "как безумный. — Нет! Нет! Нет!— Трупешник, самый натуральный, — заверил Антонио, когда сержанта притащили обратно в роскошный кабинет и бросили на стул. — Можешь не сомневаться. Ты убил его, Дрю.Морович продолжал качать головой из стороны в сторону, пытаясь не слышать того, что говорил хозяин кабинета.— Есть куча свидетелей, Дрю. И видеозапись. Ты душил Рене Бенуа на глазах у посетителей бара. Кстати, его звали Рене Бенуа… Он был полицейским, из патрульно-постовой службы. Вот, в кармане лежали документы. Это пожизненная ссылка на рудники, Морович. Если передать тебя в руки местной полиции. А вот если Волкову…— Рене Бенуа… — опускаясь на стул, едва слышно повторил Дрю.
Заключенный с минуту сидел молча, о чем-то размышляя. Потом вскинул глаза и посмотрел на адмирала:— Так он жив?— Рене Бенуа жив, — вздохнув, ответил Волков. — Он никогда не был полицейским. Так, мелкий клерк, любитель азартных игр. В ту ночь громилы Антонио Фонетти заставили его сыграть роль мертвеца.— Они обманули меня, — изумленно прошептал Морович.— Это была подстава, сержант. Театральное представление, — жестко сказал Волков. — И вы на него купились.— Значит, я не убивал, — думая о своем, пробормотал «крот».— Да, вы не убивали, — подтвердил адмирал. — Своими руками… Но после тога, как начали работать на Фонетти, информация, что была передана преступной группировке, привела к цепи трагических событий.— Я не убивал, они обманули меня, — как заведенный, повторил Морович. И вдруг зарыдал, спрятав лицо в ладони.Свенссон и Волков переглянулись, и Лис презрительно сморщил нос.— Вас ожидает ссылка на рудники, Морович, — медленно произнес Норт Свенссон, поднимаясь из-за стола. — Военно-полевой суд не вынес смертного приговора, потому что конвенцией Межгалактического Союза расстрелы запрещены. Поэтому пожизненная ссылка. Вы отбываете в тюрьму уже сегодня.Морович не ответил, его плечи тряслись, а лицо по-прежнему было закрыто руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17