Темноволосого парня с вами не было, но женщина была именно та, ну, мы и стали следить.
— А вампиры Джексона знают что-нибудь о вашем плане?
— Нет, в банде решили, что это наше дело. Но у вампиров свои проблемы — у них сбежал пленник, и многим стало худо. Так что — то одно, то другое, вот они и наняли нас в помощь.
— Кто эти люди? — спросил Эрик у меня.
Я закрыла глаза и серьезно задумалась. Потом ответила:
— Ничто. Они пустое место. — Они не оборотни, не вервольфы, не имеют отношения к существам такого рода. По моему мнению, их и людьми назвать трудно, хотя никто не умер, а Господом Богом меня еще не успели назначить.
— Нам надо убираться, — и я от всей души согласилась с Эриком. Не хватало мне только провести ночь в полицейском участке, а для Эрика это и вовсе исключается. Ближе Шривпорта не было ни одной проверенной тюремной камеры для вампиров. Черт возьми, полицейский участок в Бон Темпс только недавно получил в свое распоряжение каталку.
Эрик внимательно заглянул в глаза Сонни: — Нас тут не было. Ни этой леди, ни меня.
— Только парнишка, — согласился Сонни.
Другой грабитель снова попытался плотно закрыть глаза, но Эрик дунул ему в лицо, как это делает собака, тот открыл глаза и попытался увернуться. Эрик за секунду справился с ним и повторил процедуру.
Потом он обратился к продавцу, вручая ему дробовик:
— Кажется, ваш.
— Спасибо, — ответил парнишка, не спуская глаз с дробовика. Прицелился в грабителей: — Я знаю, что вас тут не было, — проворчал он, глядя в сторону. — Я ничего не скажу полиции.
Эрик положил на стойку сорок долларов и объяснил: — За бензин. Сьюки, нам пора.
— «Линкольн» с большой дырой в багажнике будет обращать на себя внимание, — крикнул вслед нам парнишка.
— А ведь он прав, — я застегивала на себе ремень безопасности, а Эрик набирал скорость, когда мы услышали довольно близкий вой сирен.
— Надо было взять грузовик, — Эрик был явно доволен нашим приключением, теперь, когда оно закончилось.
— Как у тебя лицо?
— Заживает помаленьку.
Рубцы были почти не заметны.
— Как это случилось? — спросила я, надеясь, что вопрос не очень для него болезненный.
Он искоса взглянул на меня. Теперь, оказавшись вблизи шоссе, мы сбросили скорость, чтобы ни у одной из патрульных машин, съезжающих к дорожному магазину, не возникло подозрения, что мы убегаем.
— Пока ты удовлетворяла свои человеческие потребности, я заправил машину. Повесил насос и почти дошел до дверей, и тут эти двое выскочили из пикапа и набросили на меня сеть. Для меня было довольно унизительно, что двум дуракам с серебряной сетью это удалось.
— Ты, наверное, думал в этот момент о чем-нибудь другом.
— Да, — кратко ответил он. — Думал о другом.
— А что было потом? — спросила я, сообразив, что он решил замолчать.
— Этот, покрупнее, врезал мне прикладом, так что мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.
— Да, я заметила кровь.
Он прикоснулся к затылку:
— Да, пошла кровь. Когда привык к боли, то прицепил уголок сетки к бамперу их грузовика и ухитрился выкатиться из сети. Они в этом неопытны, впрочем, как и в грабеже. Скрепили бы сеть серебряными цепями, и достигли бы нужного результата.
— Итак, ты освободился?..
— Удар по голове обошелся не так дешево, как мне показалось сначала, — холодно сказал Эрик. — Я обежал магазин вдоль задней стены и добрался туда, где есть водопроводный кран. И там услышал, что кто-то выходит через черный ход. Когда пришел в себя, двинулся на звук и обнаружил тебя. — Эрик долго молчал, потом спросил, что произошло в магазине.
— Они спутали меня с другой женщиной, мы вошли в магазин вместе, но я ушла в дамскую комнату, — объяснила я. — Они вроде не были уверены, в магазине ли я, и продавец говорил им, что блондинка была всего одна и давно ушла. Я знала, что у него в машине есть дробовик, — прочитала его мысли, пошла и достала оружие, потом вывела их грузовик из строя и стала искать тебя, потому что сообразила, что с тобой что-то случилось.
— Значит, ты собиралась спасти меня и продавца, вместе?
— Ну, в общем, да. — У него был странный голос, но я не поняла, почему. — У меня особого выбора не было.
Рубцы на лице Эрика уже превратились в розовые линии.
Молчание все еще было напряженным. До дома нам оставалось всего сорок минут езды. Я решила — да черт с ним. Надо же выяснить все до конца.
— По-моему, тебя что-то огорчает. — Я говорила довольно резко. В моем самообладании как будто бы появились прорехи. Я знала, что повела разговор не в том направлении; знала , что надо довольствоваться молчанием, даже если оно напряженное и чревато неизвестно чем.
Эрик съехал на боковое шоссе, ведущее в Бон Темпс, и повернул на юг.
Иногда, вместо того, чтобы идти по пути менее изъезженному, мы предпочитаем уже протоптанную дорожку.
— А что плохого в том, что я хотела спасти вас обоих? — Мы уже проезжали через город Бон Темпс. Эрик свернул на восток, когда расстояния между домами на Главной улице постепенно стали все больше и, наконец, дома кончились. Мы проехали мимо еще открытого бара Мерлотта. Снова свернули на юг, на узкую дорогу. И вот мы уже едем по колдобинам моего подъездного пути.
Эрик наклонился и заглушил мотор.
— Да, — ответил он. — В этом есть что-то плохое. А какого черта ты не починишь свой подъездной путь?
И тут возникшее между нами напряжение наконец лопнуло. Я выскочила из машины за секунду по нью-йоркскому времени, и он тоже. Мы стояли напротив друг друга, между нами был «линкольн», из-за его крыши он видел меня только частично. Тогда я обошла машину и встала перед ним во весь рост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77