Лучше вернемся в дом, я прикажу приготовить гостевую спальню с камином, а ужин сделаю сама. Кофе доверю сварить тебе!Карстен прижал девушку к своей груди, заглянул ей в глаза и попросил:— Не надо никакой отдельной спальни с камином. Можно, я переночую в твоей кровати? Ты ведь собиралась тогда выспаться в моей каюте? Почему бы нам не продолжить то же самое в твоей скромной спальне? Там такая замечательная кафельная печка, какую я видел только в детстве! Что же ты молчишь? Хотела спать в моей каюте, в моей постели, под моим одеялом?— Хотела! — согласилась Присцилла. — Ох, и мастер ты уговаривать! Дай-ка я поцелую тебя за прекрасный подарок!Нежные губы девушки коснулись горячих губ Карстена, и окружающий мир отступил на сотни морских миль. Казалось, под луной остались только две вещи: стук дорогого сердца и блеск милых глаз. Какой замечательный вечер! Как славно пахнет печным дымом, снегом, морем и соснами, садит навозом от недалекой конюшни, а от мокрого воротника куртки — Карстен впервые остро почувствовал это — почему-то несет псиной. Восхитительный букет ароматов!К дому он бежал чуть ли не в припрыжку, крича на весь парк:— Хочу спать в спальне Присциллы! Кофе мне и бисквитное пирожное!
На крыльце, перед весело скрипнувшей дверью дома, сбивая с каблучков снег, Присцилла поинтересовалась:— Что случилось, проиграл в казино миллиарды Харальда? Ты изменился в лучшую сторону, не бежишь никуда, не звонишь. Не запрыгиваешь в вертолет. Так на тебя подействовало мое письмо?Грациозно проскользнув в дверь, девушка попыталась не впустить его в дом.— Отвечай, невежа! На каждое письмо следует отвечать! На каждое!— Боже, твое письмо! — искренне огорчился Карстен. — Виноват! Действительно, я так на него и не ответил, тебе не позвонил и вообще закопался с делами. Нет, я не проиграл в казино, тайно подделав доверенность, миллиарды Харальда, ведь для этого пришлось бы тысячу лет не отходить от рулетки. Но, открою секрет, мне удалось их малость приумножить.Однако не в этом дело! У меня есть тайна, которая скоро будет раскрыта. Надо работать над ошибками, исправлять их по мере возможности. — Карстен хитро взглянул на свою ничего не понимающую невесту и добавил: — Даже если это и не твои ошибки.
Присцилла сервировала ужин в своей спальне. Карстен расхаживал босиком по ковру, рассматривал игрушки на рождественской елке и рассуждал:— В доме никого нет, прислуга отпущена на праздники. Гертруда уехала в Осло и вернется только завтра к обеду. Следовательно, можно и похулиганить. Можно?— Хулигань, милый, только постарайся, чтобы дом уцелел, — кротким голосом произнесла девушка.Карстен распахнул окно, высунулся наружу под слетающие с небес снежинки и прокричал:— Я люблю Присциллу Люксхольм, в девичестве Вудхаус! И жду не дождусь, когда она станет моей женой! Ау! Кто меня слышит?— Я слышу и совершенно тебе не верю. Присаживайся к столу!Карстен стряхнул с волос снег, подошел к Присцилле и спросил:— Как можно этому не верить? Объясни!— Так, не верю, и все тут! Любить и испытывать симпатию — не одно и то же. Ты внезапно ко мне резко охладел, но ведь и раньше не сходил по мне с ума. Это раз. И два — я видела, когда ты торчал в окне и пугал своими криками ворон, на руке, которой ты держался за раму, были скрещены два пальца. Я готова подать на тебя в суд за лжесвидетельство. У тебя денег не хватит на продажных адвокатов, милый Карсти. Я богаче, и найму еще более продажных типов. И разорю тебя до последней нитки, верней, до последней заклепки на твоих пароходах, до последнего болта и гайки на твоих заводах! — Присцилла ласково и грустно улыбнулась молодому человеку и добавила: — Мне достаточно того, что я сама тебя люблю. Это моя беда, невыплаканная девичья беда. Мне плохо, милый Карсти! Любовь — это как стихийное бедствие, мне хватило одного взгляда на тебя, чтобы пропасть… — Бедная ты, несчастная девочка, — шмыгнув носом, проговорил Карстен. — Дай мне кусочек мяса, лучше оленью лопатку, только целиком!
Ужин при свечах прошел при полном молчании. Не так-то просто было догадаться ему, подшучивает ли над ним девушка, или нет. Никогда в жизни в такую сложную передрягу он еще не попадал. Размышляя над тем, как вести себя дальше, Карстен не спеша потягивал любимое красное вино, меланхолично обгладывал мясо с оленьей лопатки, запеченной с яблоками и голубикой. Да, нужно было обдумать создавшееся положение.Ему здесь не верят! И это притом, что тысячи других людей доверяют ему свои состояния. А невеста при всей любви к нему, верить отказывается…Присцилла ласково потрепала Карстена по голове, проговорила ласковым голосом:— Карсти, ты очень хороший, очень! Ну как ты не понимаешь, что о любви не кричат. Истинные, глубокие чувства не повод для дикого крика зимней ночью. Кто вопит о своей любви? Разве что павлины в зоопарке, или же олени в тундре во время гона.— Ты не права, любовь — повод для крика! — стал спорить Карстен. Отчаянно жестикулируя, он вдруг выронил из руки оленью лопатку и полез за ней под стол, продолжая при этом доказывать: — Любовь и не такие глупости заставляет делать, вот тебя, например…Но Присцилла так и не узнала, какие глупости она делала из-за любви. Через секунду над столом появилась изумленная физиономия.— Присцилла, в твоей спальне привидение! Лопатка бесследно исчезла! Ты же сама слышала, как она грохнулась об пол!Но ей-то как раз все было понятно. Тем более что вскоре из-под ее кровати донеслось рычание и смачное чавканье.— Лаке ходит за тобой как привязанный. Он пробрался в спальню и знал наверняка, что ему перепадет какой-нибудь деликатес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39