— У них цвет заходящего солнца. Так говорят все.
— Кто говорит?
— Охранники принца Джамала. Им запрещено вас обсуждать, но мужчины тоже любят сплетничать. Давным-давно мы услышали о француженке с необыкновенными волосами. А король очень рассердился по поводу всех этих слухов о своем любимом сыне. А вот и европейский завтрак! — радостно объявила Макана, едва открылась дверь, чтобы пропустить слуг с подносами.
Мари с насмешливым удивлением наблюдала, как выкладываются яства с подносов, как снимают серебряные крышки с бесчисленных блюд. Овсяные хлопья, тосты, булочки, рулеты, пшеничный хлеб… Яичница, яйца всмятку, омлеты, даже печеные яйца… Рыба, почки, сосиски, помидоры, фрукты, соки…
Макана отодвинула стул, и Мари села за стол, обомлев от обилия яств. Никогда она не видела, чтобы на завтрак предлагали такое количество блюд.
— Вам нравится?
— Обалдеть можно! — не стесняясь в выражениях, ответила она.
— Принц Джамал пригласить шеф-повара из Претории. Если вам не нравится его кухня, он уедет обратно, — весело сообщила Макана.
Вот оно что выясняется! Джамал специально выписал повара, чтобы готовить ей! О небо, неужели он думает, что она задержится здесь? Мари глубоко вздохнула, испытывая такое ощущение, будто попала в какой-то фантастический мир, отставший на несколько веков от современной цивилизации, от разумной практичности двадцатого века.
Она допивала чай, когда к ней склонилась Макана.
— Принц… он хочет увидеть вас сейчас, — прошептала служанка, словно устраивала волнующее романтическое свидание.
Мари поднялась и гордо расправила плечи.
Дворец оказался огромным. В нем было много переходов, залов, закрытых галерей и залитых солнцем открытых двориков.
Макана поднялась вместе с ней по великолепной мраморной лестнице и остановилась наверху.
— Нужно подождать, госпожа…
Мари увидела внизу чудесный внутренний дворик с яркими тропическими растениями и прекрасными фонтанами. Но ее внимание привлекло совсем другое. Посреди дворика на искусно выложенном мраморном полу стоял Джамал. Его пышные, слегка курчавые черные волосы блестели на солнце. А перед ним на коленях рыдала женщина.
Макана засуетилась и, не зная, как отвлечь Мари, предложила пойти погулять.
— Нет! — отрезала француженка. Она никогда не видела ни одной женщины в столь унизительном положении и пришла в ужас. И без знания местного языка ей были понятны и полные смятения слова женщины, и ее смиренная поза, и страстность, с которой она льнула к принцу.
Джамал грубо бросил несколько фраз на своем родном языке и, буквально перешагнув через бедняжку, сердито щелкнул пальцами, подавая знак сбившимся в угол слугам. Те торопливо подняли женщину и вывели ее из дворика.
— Кто эта женщина? — шепотом спросила Мари.
— Принцесса Баньяни, — пробормотала служанка. — У принца Джамала всегда только одна жена. Он так говорит.
У Мари болезненно сжалось сердце. На лбу выступили капельки пота. Так Джамал женат! О небо, эта страдающая женщина — его жена. Не нужно особого воображения, чтобы понять, в чем источник ее страданий. Принц привез во дворец другую женщину, и Баньяни, естественно, обезумела.
Жестокость его поведения потрясла Мари. Оказывается, он до мозга костей дикий, деспотичный африканский принц, уверенный, что любые его желания важнее, чем чувства какой-то женщины, пусть даже его жены.
Не помня себя от возмущения, Мари поспешно спустилась по мраморным ступеням. Джамал резко повернулся к ней. Его красивое лицо окаменело от холодной ярости. Но когда его сногсшибательные черные глаза с золотым огнем в глубине остановились на Мари, он заметно расслабился, широкая белозубая улыбка осветила его темное лицо.
И эта улыбка подействовала на Мари как холодная морская волна. Она сбилась с шага, ее сердце дрогнуло в груди. На какой-то момент она перенеслась в тот вечер пятилетней давности, когда они впервые встретились. Мари выходила тогда из библиотеки, а он стоял, оперевшись на капот своего роскошного «феррари», в окружении экспансивных студенток — шикарных блондинок, известных вольным поведением. Джамал, заметив ее, весь напрягся, внимательно посмотрел на нее прищуренными глазами и вдруг одарил ее именно такой, как сейчас, восхитительной улыбкой. Мари тогда растерялась, застыла на месте и уронила книгу… Но сейчас этот сеанс гипноза у него не пройдет, поклялась себе Мари, ненавидя себя за чувствительность, волнение и бесстыжую реакцию на этого красавца, лишавшую ее разума.
— Меня уверяли, что местные мужчины лелеют и защищают женщин своей семьи, — с вызовом бросила она ему, — но это, кажется, не соответствует действительности, а? Принцесса Баньяни, похоже, не заслужила и капли твоего уважения.
Улыбка исчезла с его лица, словно Мари дала ему пощечину, и желваки заиграли у него под шоколадной кожей.
— Ты видела?..
— Видела, — подтвердила Мари.
— Весьма сожалею, что ты стала свидетельницей столь неприятной сцены, но не желаю, честно говоря, обсуждать ее с тобой, — мрачно произнес Джамал.
Мари отвернулась, не в силах смотреть на него. Хорошо, что у него хотя бы настолько хватило лояльности по отношению к своей жене, чтобы не обсуждать случившегося. Видимо, его сильно смутило, что Мари стала свидетельницей этой неприятной сцены. Поразительно! Неужели Джамал ожидал, что она сделает вид, будто не подозревает о других его женщинах. Наложницах и жене.
И все же в душе Мари не осуждала его за такой образ жизни. Как она была детищем своего мира — европейского, так и он был детищем своего — африканского. Не настолько же она глупа, чтобы вообразить, будто Нботу — единственная страна на свете, где мужчины держат наложниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52