Это тоже придется объяснять.
Он достал бинокль, извлек линзы. Затем старательно упрятал нить в корпус и закрыл крышкой. И снова убрал бинокль.
Да, закат прекрасный. Светятся угли от пожара, их вздымают взлетающие санитарные машины губру. Глядя на эту картину, Фибен вспомнил об арахисе.
Но сейчас жажда сильнее голода. И вообще большинство шимпов употребляют слишком много протеина.
«Жизнь груба, – подумал он, пытаясь расположиться удобнее в узкой расселине. – Но ведь клиентам никогда не бывало легко».
Ты сидишь в каком-нибудь тропическом лесу, никого не трогаешь, сроднился со своей экологической нишей, и вдруг – бац! К тебе на грудь прыгает какой-нибудь парень, возомнивший себя творцом, и силком вталкивает в тебя плоды древа познания. И ты перестаешь быть приспособленным, потому что тебя оценивают по «высшим» стандартам твоего патрона; ты не можешь даже по своему желанию иметь потомство, и у тебя появляется «ответственность»... Кто в джунглях слышал об ответственности?
Ответственности перед патронами, перед собственными потомками?
Нечестная сделка. Но в пяти галактиках существует только одна альтернатива – уничтожение. Доказательство – бывшие обитатели Гарта.
Фибен слизал соленый пот с губ. Он знал, что приступ горечи – это реакция организма на раздражение. Нет никакого смысла во взаимных упреках и обвинениях. Если бы он был представителем своей расы, одним из немногих неошимпов, которые от имени всех своих соплеменников говорят с Советом и галактическими Институтами, тогда стоило бы подумать. А так... Фибен понял, что он просто тянет время.
«Наверно, обо мне уже забыли», – подумал он и удивился своей удачливости.
Закат достиг пика величия и красоты, в мелком море пролегли красные и оранжевые полосы.
Ну что после такого дня спуск в темноте? Увеселительная прогулка, да и только.

* * *

– Где тебя черти носили? – спросила Гайлет, как только Фибен ввалился в комнату. Она в гневе повернулась к нему.
– Ах, учитель, – заныл он. – Не ругайте меня. Такой был неудачный день. – Он прошел мимо нее, миновал домашнюю библиотеку, набитую картами и бумагами. Остановился прямо на лежащей на полу большой карте, не обращая внимания на двух негодующих наблюдателей Гайлет. Они бросились в сторону, когда он пошел прямо на них.
– Мы закончили сбор данных уже несколько часов назад! – сказала, идя за ним, Гайлет. – Макс сумел украсть несколько их дисков...
– Знаю. Видел, – ответил он, входя в отведенную для него крошечную комнатку. И сразу начал раздеваться. – Поесть найдется что-нибудь?
– Поесть? – недоверчиво переспросила Гайлет. – Нам нужен твой отчет, чтобы заполнить белые места на карте операций губру. Хотя взрыв произошел неожиданно и у нас не хватило наблюдателей. Половина наших просто стояла и глазела.
Комбинезон Фибена упал на пол. Он переступил через него.
– Еда подождет. Мне нужно выпить.
Гайлет Джонс вспыхнула и отвернулась.
– Мог бы быть повежливей и не чесаться, – сказала она.
Фибен, который наливал порцию апельсинового коньяка, с любопытством обернулся. Неужели это та самая шимми, которая несколько ночей назад обратилась к нему с «розовым» предложением? Хлопнув себя по груди, он разогнал облачко пыли. Гайлет с отвращением смотрела на это.
– Я с нетерпением ждал ванны, но, думаю, еще придется подождать, – сказал Фибен. – Очень спать хочется. Я должен отдохнуть. Завтра возвращаюсь домой.
Гайлет мигнула.
– В горы?
Фибен кивнул.
– Возьму Тихо и пойду докладывать генералу. – Он устало улыбнулся. – Не волнуйся. Я ей скажу, что вы тут отлично поработали.
Шимми пренебрежительно фыркнула.
– Ты весь день и вечер валялся в грязи, а теперь напиваешься. А еще, называется, офицер! Я вообще считала тебя ученым! Когда твой драгоценный генерал решит в следующий раз связаться с движением в городе, позаботься, чтобы она прислала кого-нибудь другого. Ты меня слышишь?
Она развернулась и захлопнула за собой дверь.
«Ну что я такого сказал?» Фибен смотрел ей вслед. Он понимал, что мог бы вести себя и получше. Но он так устал. Тело болит, от обожженных пальцев ног до горящих легких. Падая на кровать, он почти не почувствовал ее под собой.
Во сне вращалась и пульсировала синева. И из нее исходило нечто, похожее на отдаленную улыбку.
«Забавно, – как будто говорила эта улыбка. – Забавно, но все-таки не смешно. Просто предвестник того, что еще будет».
Фибен негромко застонал. И увидел еще одно изображение. Маленький неошимпанзе, явный генетический мутант, с костными валиками над глазами, с длинными руками, которые лежат на клавиатуре дисплея на груди.
Атавистический шимп не умеет говорить, но когда он улыбнулся, Фибен вздрогнул.
Однако тут началась более спокойная фаза, и Фибен с облегчением перешел к другим сновидениям.

Глава 41
ГАЛАКТЫ

Сюзерен Праведности не мог ступить на неосвященную почву. Поэтому он перемещался на позолоченном насесте в сопровождении толпы чирикающих помощников-кваку. Это непрерывное воркование действовало успокаивающе, не то что серьезные крики их патронов-губру. Хотя на пути возвышения губру заметно приблизили их к себе, кваку все равно оставались не такими строгими и величественными.
Сюзерен Праведности пытался найти оправдание для такого поведения толпы пушистых толстых клиентов, несущих антигравитационный насест с места, где лежит тело. Конечно, это не элегантно, к тому же слышно, как они негромко обсуждают, кем же его заменят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209