Шумели сосны, скрипела створка ворот, каркала на ней черная ворона. Пилипюк замахнулся на нее, она тяжело свалилась со створки и от самой земли взмыла на ближнюю сосну. Но, однако, заткнулась.
Тут же загремели в тереме выстрелы.
Мы рванули в ворота.
Навстречу нам выскочил на балкон охранник, вскричал: "Серый!" и вскинул автомат. Кто-то метнулся из-за моей спины и принял очередь на себя. Пилипюк коротко ударил по балкону- парень выронил оружие и, перегнувшись, повис на ограждении. С головы его капало.
Я поднял Ляльку на руки. Она дышала. Но трудно, прерывисто.
Отнес ее в машину, положил на заднее сиденье. Пилипюк сунулся в окно:
- Контузия, - сказал, - ударило и все. Жилет самый гарный. Ось нашатырь.
Лялька завертела головой, стала отталкивать мою руку с флаконом, чихнула, открыла глаза. Чистые и ясные, как весеннее небо после дождя.
- Теперь я должен на тебе жениться, - сказал я удрученно.- Ты кучу детей нарожаешь.
- Что я - матрешка? - слабо улыбнулась. - Помоги броник снять.
Стала расстегивать на груди свою прекрасную "белую ночь".
- Ну вот, - проворчала, - накаркала Юлька, - все декольте теперь в веснушках.
Хороши веснушки...
- Лежи, - сказал я и вышел из машины.
Пилипюк почему-то давился от сдерживаемого смеха.
- Ты что? Копеечку нашел?
- Митрич, не обижайся... Як подумаю, Лялька за вас пойдет, - и заржал от души, - вона, значит, под полковником буде?
Ну ржи, хохол, хоть до отбоя. Я тебе за этот броник все, что сделаешь, прощу. И все, что пожелаешь, сделаю...
- Зря смеешься. Пока генералом не стану - не женюсь.
А про терем-то мы и забыли.
- Хай його бис, - угадал мою мысль Пилипюк, - подпалю с запада, и усе.
- Почему с запада?
- А ветер оттуда.
Но поджигать этот гадюшник не пришлось - вышла из терема наша Надежда: в одной руке винтовка, в другой - пистолет.
- Привет, Серый, - сказала она, как всегда ровно и спокойно. - Вот и все.
- Что там? - я кивнул на окна.
- Там Губернатор спит.
- А Козлов? Охрана?
Надя пожала плечами, прислонила винтовку к крыльцу. Вынула обойму из пистолета, показала мне - пуста.
Как это было.
Семеныч проснулся в тот самый момент, когда мы подъезжали к терему.
- Едут, - сказал один из охранников.
Их в этой комнате двое было. Двое - наверху.
- Кто? - буркнул Семеныч. - Вроде рано еще. И не должно бы...
- Это... Это Сергеев! - пригляделся охранник и схватил винтовку.
- Где? - взревел Семеныч. - Я сам! - вырвал винтовку, загнал патрон; встав на колено, положил ствол на подоконник.
Надежда хладнокровно выстрелила ему в затылок. И сразу, не давая опомниться, свалила выстрелом того охранника, что был вооружен. Второй бросился на нее - не добежал. Распахнул дверь на свою беду третий, со второго этажа примчавшийся на выстрелы. Четвертого срезал на балконе Пилипюк.
- Вот и все, - сказала Надежда, вытаскивая зачем-то из рук Семеныча винтовку.
Верно: душегуб должен сам погибать от меча. А Семеныч? Что ж, именно ему положено было этих душегубов казнить. А он их спас, приостановил уголовное дело за нерозыском виновных лиц. Чтобы вместе с ними получить заслуженное. Вот я и говорю: каждому необходимо своим делом заниматься. А то ведь что получится?..
- Да, а Наталью... тоже? - вспомнил я.
- Вот еще! - И сюда попал наш крылатый оборот. - Я ее в туалете закрыла. Пусть посидит. И Кулька с ней.
- А это кто?
- Акулина, стряпуха.
Ладно, пусть посидят дня два, самое им место.
Мы собрали все оружие, которое нашли в доме, разбудили Губернатора.
- Поехали.
- Куда? - хмурился и хлопал пьяными в щелочку глаза ми.
- В суд.
- А ты кто такой?
- Я? Новый губернатор. Вместо тебя.
- Не имеешь права. Я - всенародно избранный. А ты? Я буду жаловаться... в Юнеску, - пошел, заплетаясь ногами.
- Ось який, - хмыкнул Пилипюк, - памятник старины. Кому ты там сдался? В твоей Юнеске?
Вечером в Рыцарском зале большой прием состоялся: участники сражения, члены Правительства, представители общественности, пресса.
Ляльку на прием не допустили, уложили в постель, с ней остались Юлька и Филипок.
- Лялечка, киска, - зашла княгиня. - Как ты?
- Теть Маш, - повинилась Лялька, - извините, что я вас Пенелопой обозвала. Я очень за вас боялась.
- Пенелопой... Подумаешь! Меня один военный знаешь как обозвал? нагнулась, шепнула на ушко.
- Ну да? - У Ляльки глаза заискрились, вдвое больше стали. И обе расхохотались.
- Мы тобой гордимся, - сказала княгиня, прощаясь. - А полковник теперь твой. Если он, конечно, порядочный человек.
- Кто его знает! - философски заметила Лялька, разгляды вая, не стесняясь Филипка, "веснушки" на груди. - Порядочный человек если такое увидит...
Княгиня поспешила утешить:
- До свадьбы заживет, так у нас в Париже говорят.
- У нас так же.
Следующим утром я пришел в кабинет пораньше. В приемной было непривычно пусто, будто до этого здесь не одна Лялька сидела, а по крайней мере с десяток Лялек.
Но в девять часов пискнул селектор. Я нажал клавишу приемной и грозно выдал:
- Тебе кто позволил встать?
- Это я, Алексей Дмитриевич, Юля. Я вместо Лялечки посижу, она мне все объяснила, я справлюсь.
- Хорошо. Что там есть?
- Полковник Василевич звонит из Заречья.
- Соединяй.
Полковник сообщил мне именно то, что я и ждал от него услышать. Но я надеялся, что это будет позже.
- На шоссе, мне доложили, в двух километрах от города большое скопление техники. - Помолчал. Чтоб не все сразу выкладывать, пожалел, стало быть. - И живой силы. Судя по всему - крупное подразделение Внутренних войск.
- Ничего не предпринимай. Будем ждать.
- Парламентеров?
- Да. Думаю, с переговоров начнут.
- Кто знает... Может, сначала силу продемонстрируют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126